— Ты просто устала. На тебя сегодня свалилось очень много, это правда, — тяжело вздохнув, проговорил профессор, чувствуя себя ничуть не лучше собеседницы. Все ее слова в какой-то степени относились и к нему тоже, но у мужчины еще оставались силы держать себя в руках.
Он с оханьем опустился на деревянный настил, испытав неожиданный прилив жалости. Хотя при взгляде на плачущую сжавшуюся девушку, сидевшую в грязи, действительно трудно было просто развернуться и пойти дальше. И профессор в тот момент хорошо ощущал все тревоги, что терзали юное девичье сердце, исцарапанное людской жестокостью. Он бережно и аккуратно взял хетай-ра за прохладные ладони и принялся медленно растирать скрюченные пальцы, пытаясь вернуть чувствительность в одеревеневшие конечности.
— Ты долго простояла в колодках, вот кровь и оттекла. Скоро станет лучше. И твои руки вновь будут послушны тебе. Это не конец света.
Лантея подняла голову, ее грязные растрепанные волосы, испачканные в яичном белке, облепили мокрое от слез лицо. Единственный открывавшийся глаз внимательно изучал Ашарха, который методично и тщательно массировал ладони чужачки.
— Почему ты это делаешь сейчас? — хрипло спросила хетай-ра, но руки не отдернула.
— Потому что я не хочу, чтобы ты считала меня каким-то бессердечным чудовищем. Я не желаю тебе зла… Да, я отправил тебя на пытки в двенадцатый орден, но я сделал это не из-за какой-то ненависти лично к тебе, а потому что так велел мой гражданский долг. Я обязан был это сделать. И не думай, что мне доставляло садистское удовольствие допрашивать тебя у колодок, угрозами вызнавая твою страшную тайну о пустынном народе. Это не так. Я не желаю причинить тебе боль или же, злобно хохоча, раскрыть сведения о хетай-ра на первой же площади… Мне просто было любопытно, что ты так старательно скрываешь. И в какой-то степени я разочарован, что, овладев этими знаниями, одновременно заслужил такую лютую ненависть.
— А что ты ожидал? Что я отреагирую на шантаж лаской и нежностью?
— Нет… Но и подумать не мог, что ты захочешь просто избавиться от меня подлым ударом в спину. Мне казалось, что я этого не заслужил. Я ведь помог тебе уже много раз и, кажется, был достоин получить хотя бы каплю доверия… Но теперь я вижу, что ошибался в своих рассуждениях.
Профессор закончил растирать руки девушки и, достав из-за пояса оброненный клинок из легкого белесого материала, вложил его в покрасневшие ладони собеседницы:
— Твое тело вновь в твоей власти, Лантея. И право выбора тоже доступно тебе одной.
Хетай-ра медленно сжала пальцы, обхватывая обмотанную кожаными полосками рукоять кинжала, и подняла его, поднося ближе к своему глазу. Она внимательно изучала лезвие, будто видела его первый раз в жизни, а после перевела неуверенный взгляд на Ашарха.