В операционной было два стола, на одном лежала женщина, которую приводили в чувство, другой был свободен и хирург показал рукой, чтобы он укладывался и морально готовился к операции. Вокруг лежащего на столе Игоря Михайловича сгрудились студенты-практиканты медакадемии. Хирург, мужчина средних лет, еще сделал два укола, они не очень были болезненны, и стал резать. Михалыч особой боли не чувствовал, был в сознании и слышал, как врач объяснял студентам: смотрите, аппендикс воспалился и оплавился, еще немного времени – произошло бы прободение стенки отростка и возник перитонит. Вырезанный отросток был показан студентам и его бывшему обладателю, хирург при этом сделал заявление студентам или больному: будет жить 82 года.
Игоря Михайловича, после операции, перевернули на каталку, спустили на лифте на второй этаж, закатили в палату, где было четверо мужчин, и сказали: вставайте осторожно с каталки, придерживайте руками правый бок, чтобы не разошелся шов, и потихоньку ложитесь на кровать. Через сутки Михалыч уже прогуливался по коридору с коллегами, посетившими его, прижимая руками правый бок, беседуя на философские темы. А еще через двое суток, главный врач больницы попросила Михалыча прочитать лекцию для врачей и медперсонала среднего звена, на тему: «Психология межличностного общения». После лекции и ответов на вопросы главврач предложила перейти Игорю Михайловичу в одноместную или двухместную палату, но он отказался, сказав: «Я привык к друзьям по несчастью, да и осталось мне до выписки несколько дней».
За несколько дней пребывания в больнице, Михалыч насмотрелся на больных и родственников, их посещающих, и пришел к пониманию, что сочувствие больному простирается в большей мере при непосредственном участии других людей, окружающих больного. У больных слабая энергетика, и родственники стараются быстрее покинуть их, находя объективную причину. Степень горя больного выходит за пределы способности чувствовать не только врачей, привыкших к повседневному общению с больными, но и близких людей. Иногда человек проявляет чувствительность к пустякам и бесчувствие к самым близким тяжелобольным. Их нравственное бесчувствие, думал Михалыч, связана с тем, что они еще не побывали в шкуре больного. К этим людям Михалыч относил и себя до больницы. Мы всегда абстрагируемся до тех пор, пока нас лично не касается. Духовное здоровье влияет на все стороны жизни человека, духовное обескровливание ведет к потере телесного здоровья. Все нужно познать в процессе жизнедеятельности. Михалыч, находясь среди больных, часто вспоминал китайского мудреца-философа Конфуция. Он был не уверен за точность цитаты, но за смысл ручался. В 30 лет человек здоровый, он становится самостоятельным, в 40 познает все тайны бытия, в 50 лет осознает свое предназначение и понимание того, что он, как и все люди, смертен, осознает неотвратимость болезней. В 60 лет приобретает благополучия, а в 70 добивается полной свободы и гармонии во всем, не преступая должной меры. Ночью Михалыч спал плохо, его постоянно тревожила неясная, невнятная мысль, на какое-то время она исчезала, а затем вновь возникала, но не набирала силу. И наконец, как-то под утро, он поймал её. Ему вспомнились слова хирурга, после операции, его предсказание, что он будет жить 82 года. Да ведь это уже четвертое предсказание в его жизни, о них он никогда не вспоминал. Возникающие проблемы Михалыч решал как уверенный штангист, который выходил на помост заранее зная, что вес штанги не предел его физическим возможностям, он одолеет, возьмет и брал его.