Высоко на холме над ними на фоне неба темнела фигура, напоминавшая паука, – столь длинными и изломанными были ее очертания. На голове у нее виднелись два маленьких хохолка, которые напоминали рога, и наблюдатели почти могли поклясться, что эти рога шевелятся.
– Арчер! – заорал Хэррис и с внезапно проснувшейся пылкостью велел тому спускаться, перемежая слова проклятиями.
После первого вопля фигура отскочила назад, и в движении этом скрывалось столько внезапного волнения, что его можно было назвать почти гротескным. Но в следующий миг человек овладел собой и передумал, начав спускаться по извилистой садовой тропке. Впрочем, делал он это крайне неохотно – ноги его ступали все медленней. В сознании Марча пульсировала фраза, сказанная этим человеком, о том, как, обезумев, он посреди ночи встанет и обрушит каменное изваяние. Именно так, по мнению Марча, мог бы вести себя безумец, который осуществил подобную задумку и, лихорадочно пританцовывая, взобрался на вершину холма, дабы взглянуть вниз, на разрушения, причиненные им. Но разрушил он той ночью не один только камень…
Наконец Арчер подошел. Теперь и лицо его, и фигура были ярко освещены. Он ступал медленно, но легко, не выказывая никаких признаков страха.
– Какой кошмар, – сказал он. – Я как раз прогуливался вдоль холма и все видел.
– То есть вы видели убийство? – требовательно спросил Марч. – Или это был несчастный случай? В смысле, видели ли вы падение статуи?
Арчер покачал головой:
– Нет. Я хотел сказать, что видел упавшую статую.
Принс почти не обращал внимания на эту перепалку. Его взгляд был прикован к предмету, валявшемуся в паре ярдов от трупа: ржавому железному штырю, изогнутому с одного конца.
– Вот чего я никак не могу понять, – сообщил он, – так это откуда взялось столько крови. Череп у бедолаги цел, его не раскроили. Шея, скорее всего, сломана, но крови тут так много, словно она хлестала одновременно из всех артерий. Возможно, орудием убийства послужила не статуя, а что-то иное… к примеру, эта железная штуковина… Но нет, даже она недостаточно заточена. Полагаю, никому не известно, что это за предмет?
– Почему же, мне это прекрасно известно, – сказал Арчер глубоким, но подрагивающим голосом. – Эта вещь являлась мне в ночных кошмарах. Полагаю, перед нами тот самый железный штырь или штык, который воткнули в пьедестал, чтобы поддержать никуда не годное изваяние, когда оно начало шататься. Как бы там ни было, он всегда подпирал эту каменную громадину. Думаю, когда все рухнуло, он тоже вылетел.
Доктор Принс кивнул, однако продолжал внимательно вглядываться в лужи крови и железный штырь. Наконец он произнес: