, протрубив в рог перед запертыми воротами замка Фотерингей?
Предоставляю выбор романтикам: они знают лучше. Я не романтик. Я должен быть серьезен и трудолюбив, мне следует изучать факты и говорить сухим голосом исторической науки. И мы действительно должны учитывать возможное влияние этого мелкого, локального эпизода на грядущую историю Англии, Шотландии, Испании, Европы и всего мира. Для начала допустим предположение (вполне аргументированное): поддержка дона Хуана будет столь сильна, что ее окажется достаточно, чтобы вновь утвердить Марию на престоле Шотландии; и, несмотря на неприятный моральный урок, преподанный эдинбургской толпой, в целом, думаю, такая реставрация была бы приемлема для Шотландии. По словам профессора Филлимора, трагедия Шотландии заключалась в том, что она получила Реформацию, не пройдя сперва через Возрождение. И я, конечно, думаю, что в ситуации, когда Мария и южный принц могли непринужденно обсуждать Платона и Пико делла Мирандолу[103], Джон Нокс[104] оказался бы немного, как бы это сказать поделикатнее, не на уровне. Но, исходя из предположения о популярности Марии после ее возвращения на трон и о сильной испанской поддержке (а это те два столпа, на которых держится моя фантазия), должен сказать, что такие люди, как шотландцы, сумели бы прожевать сочное мясо Возрождения быстрее, чем кто-либо иной. В любом случае на проблему можно посмотреть с другой стороны: если шотландцы и вправду не занимали видного места в эпоху Возрождения, они чрезвычайно ярко и своеобразно проявили себя в Средние века. Глазго был одним из старейших университетских городов; Брюс был признан четвертым из славнейших рыцарей христианского мира; и Шотландия, а не Англия, продолжила традицию Чосера[105]. Рыцарственность, пронизывающая все, что имело отношение к тогдашней государственной жизни, даже после столь позорного разлада, несомненно, пробудила бы во всех сторонах благородные воспоминания о славном прошлом.
Сейчас я должен, к сожалению, опустить прекрасную главу из неопубликованного романа, в которой влюбленная пара едет к аббатству Мелроуз (если необходимо, под лунным светом), чтобы воздать почести покоящемуся там сердцу Брюса – и по пути вспоминает (в очень изысканных фразах), как испанские и шотландские копья когда-то бок о бок шли в атаку на сарацинов и как впереди всех, будто стрела, выпущенная из арбалета, летело в битву сердце шотландского короля. Однако этот прекрасный образец художественной прозы не должен отвлекать нас от главного факта: Мария, если уж ей удалось спастись, когда-нибудь станет королевой не только Шотландии, но и Англии. В таком случае Север, возможно, будет особо склонен вспомнить все славные деяния Средних веков. Может дойти даже и до того, что шотландцы сумеют вспомнить смысл слова Холируд