В первый год своего пребывания в Обдорске Петр Васильевич развивает бурную деятельность, и влияние его было, очевидно, настолько мощным, что местная полиция начинает бить тревогу, ощущая свою беспомощность в контроле над ссыльным. Апогея напряжение достигает летом 1896 г. после возбуждения дела против Черноногова. 6 июля помощник березовского окружного исправника Краснов, живописуя на шести листах «художества» поднадзорного, обращался к тобольскому губернатору с просьбой перевести Веригина в другой населенный пункт «во избежание совращения обдорского населения... в секту»[170].
Особого внимания заслуживает записка тобольского губернатора Л.М. Князева от 1 апреля 1896 г., составленная по просьбе обер-прокурора К.П. Победоносцева. В ее основу положены как документы, которые находятся в этом же деле, рапорты Нагибина, М. Попова, письмо Веригина А.С. Дашкевичу, так отсутствующие и до сих пор неизвестные, например, переписка с епископом Агафангелом. В записке относительно подробно характеризуются религиозные взгляды Веригина, его отношение к раздорам среди духоборов на Кавказе, к мясной пище, институту брака, к оружию и пр. Заканчивается записка весьма примечательным отзывом местной полиции и священников о личности Веригина, который виделся им аккуратным, приличным, не мошенником, не вором, не развратником и «образ жизни ведет безукоризненный»[171]. В марте 1897 г. березовский окружной исправник В. Кондратович писал, «поведение Петра Веригина заслуживает самый похвальный отзыв, он безукоризненно честен, отзывчив на нужды ближнего, всегда готовый нести помощь нуждающемуся и личными услугами, и материальными средствами. Что же касается его религиозных убеждений, то в этом отношении он представляется закоренелым сектантом» и «наклонности» отстать от них не заметны[172]. Не претерпят существенных изменений эти характеристики и позже, в 1902 г., когда Веригин наконец-то будет освобожден из ссылки.
Несомненный интерес представляют собой подлинники писем Веригина и его соратников. В делах сохранилось шесть писем, в том числе два собственной руки Веригина, предназначенные А.С. Дашкевичу и Н. Изюмченко с Н. Добровольской, четыре от родных и соратников из разных мест в Обдорск Веригину (от Н. Изюмченко, духовных братьев, находившихся в тюрьме г. Зангезур Елизаветпольской губернии, от братьев, направляемых в ссылку в Якутию, по пути из Тобольска) и одно от В. Козлова к Ф.Ф. Ревягину – сопроводительное, с просьбой передать письма Веригину[173].
Нескольких месяцев Веригину и его сподвижникам было достаточно для того, чтобы наладить переправку писем, в том числе и через местных жителей. Первые сведения о задержанной почте относятся к началу января 1896 г. В Березовское полицейское управление из почтовой конторы поступило два письма из Мезени от В.В. Конкиной