на имя небезызвестного И.П. Рослякова, тобольского мещанина, проживавшего в Обдорске. Как оказалось, оба письма были предназначены Веригину, а через Рослякова осуществлялась их передача
[175]. С весны 1897 г. переписка Веригина с Толстым контролировалась лично губернатором. Затем и вовсе было предписано ограничить корреспонденцию Веригина письмами исключительно семейного содержания, а все остальное отсылать в департамент полиции
[176]. В июне 1897 г. из Тобольска в департамент полиции было отправлено десять разновременных писем Веригина на имя Л. Толстого, А. Дашкевича, братьев, находящихся в тифлисской тюрьме, Марии Васильевны (с приложением стихов «Бессвязное виденье»), Дмитрия Хилкова, три на имя Н.Т. Изюмченко и одно неизвестной сестре, три письма Изюмченко к Веригину, копии послания братьям, Л.Н. Толстому и Е.И. Попову
[177]. Всего, судя по имеющимся документам, полиции удалось перехватить немногим более 40 писем Веригина, а В.Д. Бонч-Бруевич опубликовал 63 письма периода ссылки и 60 из них были посланы из Обдорска в 1895-1899 гг. В примечании к письму №63 от 20 декабря 1899 г. сказано, что оно последнее из Обдорска, с 1900 г. переписка была запрещена полностью
[178].
Показателен также характер переписки между ссыльным, органами полицейского надзора, местной администрацией и департаментом полиции. Одно из своих писем, направляемых в редакцию «Нового слова», Веригин сопроводил коротенькой записочкой на имя губернатора, в которой просил «дослать его и прислать почтовую квитанцию»[179].
В марте 1899 г. благодаря случайному стечению обстоятельств полиции удалось обнаружить еще один канал связи, через который передавались письма. При получении письма из Сургута обдорский житель В.А. Нехорошев заявил, что ни с кем из жителей этого города не переписывается, и попросил вскрыть письмо прямо на почте. Оказалось, что письмо было написано Н. Изюмченко и Н. Добровольской и предназначалось Веригину. Узнав, от кого письмо, Нехорошев отказался его получать. Фраза Изюмченко о посылке письма через некоего «М.М. Ник.» навела полицейских на мысль, что кто-то из жителей Березова или Обдорска является посредником в переписке между Веригиным и Изюмченко. В результате негласного наблюдения было установлено, что письма пересылались через березовского мещанина Михаила Дмитриевича Никитина. Губернатор предписал произвести у него обыск, приурочив ко времени, когда у Никитина будет находиться переписка![180] После этого сведений о перехвате нелегальной почты в документах нет. Вероятно, опасаясь очередной пролонгации ссылки, переписка была сведена Веригиным к минимуму, который не был обнаружен полицией, либо она велась в дозволенных рамках.