Но потом появилась Василиса. Нет, она не спасла его, не заполнила собой пустоту и не стала его новым смыслом. В ней вообще не было ничего особенного. Хару был особенным. В Хару цвёл огромный, удивительный мир, сотканный из любви. В Хару жили волшебство и загадочность Восточных Островов. Он видел мир по-другому, чувствовал по-другому. Тонко, искренне, отдавая всего себя. В Василисе не было ничего подобного. Она была грубой, самодовольной, не умеющей жить, не умеющей слушать, не умеющей сражаться. Василиса ничем не отличалась от сотен других Воронов, которые пришли в Гвардию, воображая себя героями сказок, мечтая о славе. Василиса хотела славы и думала только о себе. Она ничего не знала о Кирши, Кирши же видел её насквозь.
Он так и не понял, что изменилось в нём и в какой момент и изменилось ли вообще. Но по какой-то причине Василиса стала дорога ему. Кирши нравилась её близость, нравились её тёплые руки и её запах. Ему нравилось, когда она улыбалась и когда хмурилась, когда искала его поддержки и когда обнимала, делясь своей.
Пустота всё ещё была там, где её оставил Хару, но Кирши больше не хотел умереть. Возможно, для чувств не нужна исключительность, не нужно волшебство и любовное зелье. Кирши не знал. Он знал только, что смерть Хару подтолкнула его к краю, а смерть Василисы напомнила о ценности жизни.
– Она уже близко! – пискнул Тирг, выглядывая из-за ствола дерева.
Кирши отступил в тень деревьев. Как он и надеялся, Уда ничего не заметила и проехала мимо дальше по дороге.
Тёмный вскочил в седло.
– Хотела составить компанию – могла бы просто попросить, – сказал он, догоняя белую кобылу Уды.
Застигнутая врасплох, она резко обернулась, отчего не заметила низкую ветку, спускающуюся над дорогой, и та ловко выбила её из седла. Уда растянулась на земле, а её лошадь, испугавшись, вскинулась, дала боком и завалилась в кусты. Кирши не удержался от смешка. Прекрасная парочка.
– Дай угадаю, едешь спасать своего любимого от меня?
– Отвали! – Уда, кряхтя, встала и бросилась поднимать лошадь, поводья которой запутались в ветвях кустарника.
Кирши терпеливо ждал, пока она закончит и заберётся обратно в седло. Он ударил коня пятками, медленно обгоняя Уду.
– Можешь поехать со мной или и дальше делать вид, что ты меня незаметно преследуешь, – равнодушно бросил Кирши.
– И ты не будешь пытаться меня прогнать? – Уда вскинула брови.
– Ты же всё равно не отвяжешься?
– Не отвяжусь.
– Могу привязать тебя к дереву и оставить.
Уда побледнела, и Кирши заметил, как на пальцах её разгораются искры.
– Ладно, не бойся, не сделаю я тебе ничего, поехали. – Кирши пустил коня рысью. – Не хочу терять время.