– Вода? – Василиса удивлённо разглядывала рябь на поверхности.
Ворон, звонко каркнув, описал ещё один круг и ворвался в небесное озеро.
– Вот же чубась! – выдохнула Василиса и поспешила вверх по ветвям. Оказавшись достаточно близко, протянула руку к закрутившейся в барашек волне…
Пальцы коснулись холода, и в следующий миг Василиса с головой оказалась в ледяной воде.
Она дёрнулась от испуга и закрыла рот рукой, чтобы не закричать и не потратить драгоценный воздух. Ворона видно не было, но сверху струился слабый рассеянный свет.
Василиса начала усиленно грести руками. Немного. Ещё немного. Несколько рывков. Воздуха должно хватить.
Руки ударились об лёд. И Василису затопил страх. Она застучала кулаками, но лёд был слишком толстым. Воздух заканчивался, лёгкие жгло, а в глазах начало темнеть. Если так пойдёт, она утонет. Захлебнётся на дне озера, так и не добравшись до дома.
Василиса закричала, выпуская поток пузырей, и из последних сил ударила ладонями в преграду. Но лёд не поддался.
Чародейка отчаянно цеплялась за его поверхность, продвигаясь вперёд, в надежде найти хотя бы маленькую трещинку.
И когда лёгкие её уже начала заполнять обжигающая вода, пальцы царапнули лед и зацепились за шершавый край. Прорубь! Василиса подтянулась.
Голова на мгновение вынырнула на поверхность, но скованное холодом тело тянуло на дно. Василиса попыталась ухватиться за край льдины, но то и дело соскальзывала и снова уходила под воду.
«Кто-нибудь».
«Кто-нибудь в этом огромном мире».
«Пожалуйста».
Две пары рук схватили её за плечи и вытянули на лёд.
Василиса закашлялась и тут же задрожала от порывов ледяного ветра.
– Hvorda komma un? – мужской голос говорил на знакомом языке, который Василиса так и не выучила.
– Lure ga! – отвечал женский.
Чародейка с трудом разлепила глаза. В нескольких шагах от неё возвышался раскидистый дуб, никогда не сбрасывающий свою листву. Листья красные как кровь, полные магии. На нижней ветке сидел, нахохлившись, красноглазый ворон.
Красный Дуб. Василиса не могла поверить своим глазам.
Она в Северных Землях.
Маленький придорожный трактир «Гусиные лапы» насквозь провонял яблочной бражкой и варёной репой. Кирши бросил в глиняную тарелку обглоданную куриную косточку, одним глазом наблюдая за компанией мужиков за длинным столом. Они громко смеялись, стучали кружками, быстро хмелели и всё чаще косо поглядывали на Кирши.
Как всегда, чем дальше от столицы, тем подозрительнее и неохотнее привечали Воронов. Особенно это касалось маленьких деревушек, где чужаков не любили в принципе, а чёрные кафтаны Воронов считали едва ли не плохой приметой.