Это были тяжелые три дня для моей девушки. Будь я один, мне бы не потребовалось так много времени, чтобы добраться до летающей пещеры Джорджи. Но нет причин спешить, когда моя партнерша рядом. Поэтому мы каждую ночь останавливаемся в пещерах охотников, спим в мехах и едим свежую пищу. Это приятная часть нашего путешествия, даже несмотря на то, что Джорджи слишком устает для спаривания. Я не возражаю, ведь могу обнимать ее, но, по-моему, это не самые удачные медовые луны по человеческим меркам. Но это то, чего хочет моя пара, и я ни в чем не могу ей отказать.
Она решительно шла по снегу рядом со мной столько, сколько могла. Иногда она уставала и начинала волочить ноги, тогда я нес ее на руках, как ребенка. Она ворчала по этому поводу, но держалась за мою шею, расслабляясь, и когда она осыпала мою кожу легкими поцелуями, это того стоило.
Джорджи зевает и трет глаза.
– Я проснулась.
– Оно и видно, – поддразниваю я, постукивая по кончику ее маленького человеческого носа.
– Давай перекусим перед уходом.
Мы одеваемся, садимся у остывшего костра и завтракаем. Ей все еще не нравится вкус каха – дорожного пайка. Она морщит нос от его пряного аромата. В последнее время мы делаем его менее острым для людей, но я не подумал прихватить такой, когда собирался в дорогу. Отвлекся, думая о моей половинке.
– Поймаю тебе что-нибудь на ужин, – обещаю я, когда она делает большой глоток воды.
– Все в порядке. Я начинаю к этому привыкать. Постепенно.
– Из тебя плохой врунишка, – смеюсь я.
– Наихудший. – Она морщит нос. – Это и правда не так уж ужасно. Я просто драматизирую. Я никогда не любила острое, даже в человеческой еде. – Словно желая доказать, что с ней все в порядке, она откусывает еще один кусок и запивает большим количеством воды. – Ну что, пойдем?
Я киваю, затем убираю пещеру и пополняю припасы для следующего охотника. Джорджи укутывается в свою одежду, и пока она надевает варежки, я натягиваю капюшон плаща на ее милое личико, а затем украдкой целую.
– К вечеру мы будем в твоей летающей пещере.
Джорджи делает глубокий вдох.
– Хорошо. А Доминик? Рыжеволосая девушка?
– Она неподалеку. – Я до сих пор помню душераздирающий вид этой замерзшей в снегу человеческой женщины. То, как на мгновение я подумал, что это Джорджи. Как мое сердце бешено колотилось. Мне становится не по себе от одного воспоминания, и я прижимаю свою пару к груди. Хочу, чтобы этот день прошел для нее хорошо. Стараюсь не думать о плохом. О том, что, возможно, метлаки или другие хищники добрались до мертвых первыми.
– Мы заберем ее и похороним вместе с остальными, да? – тихо спрашивает Джорджи.