* * *
– Чрезвычайно занятная история, – сказала я, когда Джарбер с торжествующим видом свернул бумаги, повествующие о его первых открытиях. – Она тронула меня до глубины души, особенно в конце. Но… – я умолкла и взглянула на Троттла.
Тот не пожелал поддержать беседу, многозначительно откашлявшись.
– Итак! – сказала я, начиная терять терпение. – Разве вы не видите, что я жду, пока вы соизволите заговорить, и не желаю больше слышать, как вы кашляете?
– Именно так, мадам, – отозвался Троттл с уважительным упрямством, которое могло бы вывести из себя и святого. – Полагаю, вы хотите узнать продолжение этой истории, мадам?
– Да! Да! – воскликнул Джарбер. – Давайте послушаем, что имеет нам сказать этот добрый человек.
– Что ж, сэр, – заявил в ответ Троттл, – я желаю знать, почему Дом-через-дорогу никогда не будет сдан внаем или продан, и я не совсем понимаю, как ваши изыскания могут приблизить нас к ответу на этот вопрос. Вот и все, что я могу сказать на сей счет, сэр.
В тот момент мне захотелось возразить своему упрямому слуге. Но, несмотря на то что выслушанная нами история была захватывающей, мне показалось, будто он угодил в самую точку, указав на цель, которую должен был достичь Джарбер, прочитав нам ее.
– Итак, вам больше нечего сказать нам, не так ли? – повторил Джарбер. – Войдя в эту комнату, я сообщил – мне удалось узнать кое-что, и вы поспешно делаете вывод, будто первая часть моих открытий полностью исчерпала мои ресурсы. Могу ли я заручиться вашим позволением, дорогая леди, и просветить сего бестолкового субъекта, прочитав вторую часть?
– Меня ждет работа, мадам, – заявил Троттл и направился к двери в тот же миг, как только я дала Джарберу позволение продолжать.
– Оставайтесь на месте, – со всей властностью, на которую была способна, распорядилась я, – и предоставьте мистеру Джарберу шанс ответить на ваше возражение.
Троттл с видом мученика вернулся на свое место, а Джарбер принялся читать дальше, обратившись к своему врагу спиной с видом еще более решительным, чем прежде.
Как войти в общество
Во время очередной из своих превратностей Дом попал в руки хозяина бродячего цирка. Оказалось, что сей господин, когда снимал его, был зарегистрирован в качестве временного владельца в приходской книге, поэтому установить имя этого человека удалось без особых сложностей. А вот разыскать его самого оказалось куда труднее; он вел бродячий образ жизни, и те, кто остепенились и осели на одном месте, потеряли его из виду, а те, кто самодовольно полагали себя людьми респектабельными, не горели желанием признаваться, что вообще были знакомы с ним. Наконец, среди пойменных лугов близ реки, протекающей через Дептфорд и прилегающие к нему огороды, где выращивали овощи на продажу, обнаружился седой господин в плисовых штанах и рубахе, с лицом, настолько выдубленным капризами погоды, что оно казалось сплошь покрытым татуировками; он сидел на пороге деревянного домика на колесах и покуривал трубку. Мужчина явно готовился здесь зимовать, разбив лагерь в устье мутного ручья; и все, что располагалось поблизости – и затянутая туманом река, и пойменные луга, и огороды, укрытые дымкой, – как будто курили за компанию с седобородым господином. Не осталась в стороне и труба над домиком, попыхивая в унисон вместе со всеми остальными.