Левингроу вновь пожал плечами.
– Я действительно не понимаю, о чем вы говорите, любезный. Вы приходите ко мне и рассказываете какие-то небылицы. Очевидно, вас ввели в заблуждение.
Месье Жюль демонстративно потянулся к звонку и нажал кнопку из слоновой кости.
– Думаю, вы просто сумасшедший, и потому я склонен отнестись снисходительно ко всему, что вы тут наговорили. А теперь, друг мой, извините, мы не можем больше уделить вам ни минуты времени.
Но Леон Гонсалес никак не отреагировал на это.
– Мне остается лишь предположить, что вы начисто лишены воображения, месье Левингроу, – сухо ответил он. – И просто не представляете всей глубины мучений, сожаления, горя и позора, в которые ввергли этих сестер наших.
Раздался негромкий стук в дверь, и вошел слуга. Месье Левингроу небрежным взмахом руки указал ему на посетителя.
– Этот джентльмен покидает нас. Проводите его.
Если он ожидал взрыва негодования, то его подстерегало разочарование. Леон лишь перевел взгляд с одного мужчины на другого, причем уголки его губ по-прежнему кривились в насмешливой улыбке, после чего, не проронив ни слова, развернулся и был таков.
– Вы слышали… слышали? – голос Генриха срывался и дрожал от ужаса, а лицо по цвету напоминало грязный мел. – Майн Готт! Вы не понимаете, Жюль! Я знаю этих людей. Один мой приятель…
И он поведал историю, которая произвела бы впечатление на большинство людей; но Левингроу лишь улыбнулся в ответ.
– Вы напуганы, мой бедный друг. Между тем у вас нет моего опыта относительно угроз. Пусть он докажет, если сможет, или обратится в полицию.
– Вы глупец! – простонал Генрих. – Какая полиция?! Разве я не говорил вам, что им не нужны улики? Они наказывают и карают…
– Тише! – прикрикнул на него Жюль.
Из коридора до его слуха донеслись шаги дочери. По ее словам, она собиралась в театр, но оборвала себя на полуслове, заметив побледневшее лицо Генриха.
– Папочка, – с укором сказала она, – ты опять ссорился с дядей Генрихом.
Наклонившись, девушка поцеловала отца в лоб и ласково потянула его за ухо. Толстяк обхватил ее обеими руками за талию и усмехнулся.
– Никаких ссор, дорогуша. Просто Генриха пугает очередная сделка. Никогда бы не подумал, что он может быть таким трусишкой.
Минутой позже она уже стояла перед камином и умело подкрашивала губы. На мгновение оторвавшись от этого увлекательного занятия, дочь сообщила отцу новости:
– Вчера у леди Эттери я познакомилась с таким славным человеком, папочка. Его зовут мистер Гордон – ты, случайно, не знаешь его?
– Я знаю многих мистеров Гордонов, – улыбнулся в ответ Жюль и тут же всполошился: – Он ведь не ухаживал за тобой, а?