– В полицейский участок? Зачем?
– Я вам все объясню на месте.
– Но это же форменное безобразие! – взорвался негодованием толстяк. – Я немедленно позвоню своим адвокатам…
– Вы намерены поднять шум?
В тоне инспектора прозвучала столь неприкрытая угроза, что Жюль моментально пошел на попятную.
– Хорошо, инспектор, я иду. Однако думаю, вы совершаете очень большую ошибку и…
Его вытолкали из дома, сопроводили вниз по ступенькам и запихнули в ожидающее авто.
Это не было обычное такси. Занавески на окнах задернуты. Более того, оказавшись в салоне, он сразу же понял, что находится там не один. Лицом к нему сидели двое мужчин, а инспектор устроился рядом с арестованным.
Левингроу не мог разглядеть, куда его везут. Прошло пять минут, потом десять… полицейский участок находился гораздо ближе. Он рискнул задать вопрос.
– Я могу вас успокоить, – прозвучал спокойный голос. – Вас везут отнюдь не в полицию.
– А куда же в таком случае?
– Скоро узнаете, – последовал ответ.
Минул почти час, прежде чем авто остановилось перед темным домом и властный «инспектор» коротко приказал ему выходить. Дом имел вид необитаемого; пол в коридоре был покрыт мусором и пылью. Мистера Левингроу провели вниз по каменной лестнице в подвал, отперли стальную дверь и втолкнули внутрь.
Не успел он переступить порог, как на стене зажглась тусклая лампочка, и он понял, что оказался в бетонной камере, где из мебели имелась одна лишь кровать. В дальней стене находился открытый проем, лишенный двери, за которым располагалась умывальная. Но мистер Левингроу покрылся холодным потом вовсе не от этого – он увидел, что двое его сопровождающих надели маски, полностью скрывавшие лица. Инспектор же исчез, и, несмотря на все старания, Жюль не мог вспомнить, как тот выглядит.
– Вы останетесь здесь и будете вести себя тихо. Да, и можете не бояться, что кого-либо обеспокоит ваше исчезновение.
– Но… моя дочь! – в ужасе пролепетал Левингроу.
– Ваша дочь? Она завтра утром отбывает в Аргентину в сопровождении мистера Гордона – как отбыли дочери других мужчин.
Левингроу ошеломленно уставился на говорившего, сделал шаг вперед и, лишившись чувств, упал на пол.
Минуло шестнадцать дней; шестнадцать дней сущего ада, в коем пребывал визжащий, наполовину лишившийся рассудка мужчина, который часами расхаживал по камере, пока не валился на кровать бездыханным от изнеможения. И каждое утро к нему приходил человек в маске и рассказывал ему о том, какие планы были составлены в отношении его дочери, а затем в мельчайших деталях описывал заведение в Антофагасте, то, что должно было стать пунктом назначения для Валери Левингроу; о некоем сутенере… они показали ему его фотографию… хозяине этого адского места.