Миссис Калфорд Крин, не удовлетворенная расследованием, проведенным полицией, призвала на помощь «Троих Благочестивых». И вот спустя неделю после исчезновения Маргарет Лейн один известный адвокат пересек начищенный танцпол клуба «Лейтер», дабы поприветствовать господина, сидевшего в одиночестве и отчуждении за очень маленьким столиком на самом краю площадки.
– Кого я вижу – мистер Гонсалес! – просиял он. – Вот уж где-где, а здесь я никак не ожидал вас встретить! В Лаймхауз – да, рыщущим на задворках преступного мира – да, но в клубе «Лейтер»… Право слово, я ошибался в оценке вашего характера.
Леон слабо улыбнулся, подлил себе рейнского в бокал на высокой ножке и, учтиво подняв его, сделал глоток.
– Любезный мистер Турлз, – сказал он, – это и есть мой преступный мир. Вон того упитанного джентльмена, что столь галантно беседует с дородной дамой, зовут Билл Сайкс. Да, он не вламывается в дома и не носит при себе кастет или дубинку, зато продает необеспеченные акции экономным и легковерным вдовушкам, отчего и растолстел на процентах с оборота. Когда-нибудь я арестую этого господина, чем разобью его каменное сердце.
Краснолицый Турлз понимающе рассмеялся, присаживаясь по другую сторону стола.
– Это будет нелегко. Мистер Бонсор Тру слишком богат, чтобы его можно было запросто свалить, каким бы подлецом он ни являлся на самом деле.
Леон начал заправлять сигарету в длинный янтарный мундштук. Казалось, он полностью поглощен этим занятием, которое проделывал с величайшим старанием.
– Пожалуй, мне не стоило произносить вслух такую страшную угрозу, – заметил он. – Тру – приятель вашей клиентки, не так ли?
– Миссис Крин? – Турлз, похоже, был искренне удивлен. – Я даже не подозревал о том, что они знакомы.
– Должно быть, я ошибся, – обронил Леон и сменил тему.
При этом он прекрасно знал, что никакой ошибки не допустил. Толстяк, занимающийся продажей акций, был единственным гостем миссис Крин в ту ночь, когда человечество лишилось Маргарет Лейн; однако самым любопытным в этом было то, что миссис Крин ни словом не обмолвилась о столь интересном факте своей биографии ни полиции, ни людям из «Треугольника».
Она проживала в скромной квартирке близ Гановер-Корт: довольно хорошенькая молодая вдова с жесткими чертами лица и холодными глазами; источником ее дохода, по всеобщему мнению, служило наследство, оставленное ей покойным супругом. Леон, будучи крайне любознательным, провел в высшей мере осторожное расследование, выявившее полное отсутствие супруга вообще, тем более покойного. Ему удалось узнать лишь, что она часто бывает за границей, причем иногда наведывается в такие богом забытые места, как, например, Румыния; в этих поездках ее неизменно сопровождала пропавшая Маргарет. Она буквально сорит деньгами, устраивает пышные приемы в Париже, Риме и даже однажды – в Брюсселе; с удовольствием возвращается после роскоши, обходящейся ей, по самым скромным подсчетам, в семьсот пятьдесят фунтов в неделю, в свою аскетичную обитель неподалеку от Гановер-Корт, аренда которой составляет те же семьсот пятьдесят фунтов, но уже в год, а счета за ведение домашнего хозяйства не превышают двадцати фунтов в неделю.