Олег, затаив дыхание, принял здоровой рукой стальное чудо. Клинок оказался неожиданно лёгким. По светлой стали, между двумя бороздками бежал чёрный узор, рукоять обмотанную кожаным ремнём, потемневшим от времени венчал чёрный камень с белыми прожилками, зажатый в когтистой серебряной лапе. Олег повернул меч и в луче света заметил под самой рукоятью цепочку чёрных рун.
— Смерти нет. — Прочитал Олег.
— Что?
— Тут написано: — Смерти нет.
Олег прижал клинок к себе и поднял глаза на барона. Тот стоял перед ним огромный, ссутулившийся и немного грустный.
— Спасибо барон! Вы даже не представляете, как я ценю ваше внимание.
Барон махнул рукой и сгорбился ещё больше.
— Как же вы, без такого меча.
— Это не мой меч — Барон вздохнул. — Это меч моего брата. Он погиб. Умер у меня на руках, и очень просил отдать меч моему сыну. Сына у меня нет, поэтому я отдаю его тебе.
— Спасибо барон. А как зовут ваш клинок.
— Осколок судьбы. Тоже валлириец, чуть длиннее твоего и узор другой. Как ни будь, я покажу тебе его.
Лайан развернулся, что бы уйти.
— Барон! — Олег с трудом облизнул пересохшие губы, крепче прижал к себе сверкающий подарок — Я хочу поблагодарить вас барон. За уверенность в том, что я выйду победителем из схватки с этим зверем. За ваш арбалетный выстрел, который мне дал шанс. За друга, которого вы дарите мне. Барон… — Олег смешался и с ужасом понял, что сейчас заплачет. — Я, так благодарен вам за всё. Я вообще не понимаю, как остался жив.
— Только Бог знает это, — выдохнул растроганный барон. — Не иначе, как его чудо спасло тебя. Ты упал на барса, это смягчило удар.
— Но большую часть костей я кажется переломал.
— Это…
Хлопнула дверь распахнутая изящной ручкой, и дышащий ароматом таинственных духов вихрь ворвался в комнату.
— Олаг!
Мягкий, мягкий шёлк платья, заплаканное, ставшее ещё более прекрасным лицо.
— Олаг.
Сверкнули в тусклом свете лампы, камни на розовых ноготках.
— Кхм! — произнёс барон, а потом тихо вышел из комнаты прикрыв за собой дверь.
— Я так испугалась за тебя.
Глаза огромные, необыкновенной красоты с укором смотрят в лицо. Ну что можно ответить этим глазам.
— Ты хочешь заставить меня влюбиться в тебя. Ты безродный выскочка и болтун.
Сверкнули глаза, дрогнули длиннющие ресницы, вздёрнулся вверх короткий правильный носик.
— Можешь устроить хоть сотню таких представлений, мне наплевать. Я презираю таких шутов.
— Так презираешь или любишь?
— Люблю.
И вместо дамы в шелках и драгоценностях вмиг оказывается на краю постели маленькая, красивая, расстроенная девочка.
— Не знаю что со мной. Даме нельзя говорить такое, но я влюбилась в тебя.