Но неприятности нельзя было откладывать вечно, да и к тому же из всех романтических сцен фильма Мион решил начать с наиболее откровенной. Самое кошмарное заключалось в том, что именно Джош в итоге соблазнял Центуриона. И как это изобразить правдоподобно, Алеф решительно не представлял.
Маккентой явился точно в срок, такой же собранный и серьёзный, как всегда. Он кивнул Алефу и даже слегка ему улыбнулся.
— Так, Алеф, я хочу от тебя оголтелой страсти, присущей молодости, но при этом сдержанности хорошо знающего себе цену лидера, который встретил достойного противника и влюбился с головой, — сказал ему Мион. — Ты же, Дерек, прекрасно понимаешь, что слишком взрослый, совершенно ему не подходишь, да и не правильно это все совсем, но при этом ты не в силах противиться его напору, обаянию и желанию.
Оголтелой страсти?.. Когда сейчас кишки скрутит от ужаса? Алеф гулко сглотнул и несколько раз сжал и разжал кулаки. Он сто раз прочитал сцену. Он до секунды знает, что и когда делать. Он выучил текст назубок.
Это часть работы. Не хуже и не лучше каскадерских трюков. Не сложнее драматических монологов. Работа.
Тихонько брякнула включенная цифровая хлопушка.
— Мотор! — скомандовал Мион.
Алеф глубоко вздохнул и вошел в кадр. Камера наехала, беря крупный план.
— Слышал, ты собираешься свалить? — подал он первую реплику сидевшему в кресле Маккентою.
— У меня нет выбора, — ответил тот тихо и посмотрел на него долгим, полным смысла взглядом. Так, будто это, черт возьми, и правда сцена расставания.
— Выбор есть всегда, — Алеф прошел по декорациям комнаты и плеснул в бокал янтарного цвета жидкость из графина. Выпил подкрашенную карамелью воду, отчаянно жалея, что это не коньяк. — Я тебя не гоню.
Мысли лихорадочно метались в голове, переплетались, путались. Алеф отчаянно пытался не сбиваться, не терять концентрацию, но самым важным сейчас была расстеленная кровать, роялем в кустах выглядывающая из-за приоткрытой двери из «кабинета» в «спальню». По спине ручьем тек холодный пот, ступни, кажется, скользили в ботинках. Боже, да от него будет нести как от скунса, едва только перейдут к раздеванию!
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я, — вздохнул Дерек, — то есть, Центурион, — и встал с кресла, подойдя к окну. Алефу стоило немалых усилий подойти к нему и встать сзади, как того требовал сценарий.
— Останься… — выдохнул он и сжал кулаки. Сейчас… Вот сейчас… — Прошу… — и он обхватил Маккентоя за талию, да так крепко, что тот натужно выдохнул.
— Стоп, камеры! — выкрикнул Мион.
— Простите, — Алеф сконфуженно покачал головой, отпрыгнув от Маккентоя.