Почти то же было и у меня. Понятие отпуска было для меня формальное. То есть ночью я писал книгу, а утром вынужден был ехать на работу. Дела в службе, строительство, обучение кадров, годовые отчёты, подготовка планов и смет работы на предстоящий год и т. д., и т. д.
Квартира была у меня из двух комнат. В одной комнате была жена и маленькая дочь. В другой комнате в тот период жили родители жены. Оставалась свободной только ванна. Я положил на ванну доску, приставил к ванне табуретку и так писал. Для написания некоторых разделов, в частности, по вопросам синоптики и ракетной технике, мне помогали соответствующие руководители этих отделов Калягин и Обрядина.
В то время в стране развивались два основных технологических направления противоградовых работ. Одно (артиллерийское) под руководством профессора директора Высокогорного геофизического института в Нальчике Сулаквелидзе, другое (ракетное) под руководством профессора Центральной Аэрологической обсерватории из Москвы, института геофизики Грузинской АН Карцивадзе и моим с Гайворонским в Молдавии.
За словами артиллерийская и ракетная технологии лежат очень глубокие технологические и научные противоречия. Шла борьба двух технологий. Я в своей книге хотел объединить эти две технологии.
После завершения работы над книгой я предложил ведущему специалисту из ВГИ Бибилашвили приехать ко мне и вместе со мной подредактировать те части книги, которые состыковывались с технологией ВГИ. Он приехал, поработал, всё со мной согласовал.
В тот период Серёгин перешёл на должность начальника отдела в ЦАО вместо умершего Гайворонского, а на место начальника управления активных воздействий Госкомгидромета был назначен Бурцев. Бурцев на эту должность был переведен с должности зам. директора ВГИ и естественно был сторонником технологии этого института. Он был разумным человеком, чтобы демонстрировать на новой должности нейтральность своих отношений. В итоге через некоторое время Иван Иванович Бурцев (начальник управления активных воздействий Госкомгидромета СССР) и Юрий Алексеевич Серёгин из ЦАО попросили приехать меня и Бибилашвили в Москву для обсуждения авторства книги. Я приехал. Бурцев в присутствии Бибилашвили и Серёгина стали меня просить и приводить аргументы согласиться отказаться от своего авторства. Они предложили, чтобы авторами были только Бурцев (не написавший ни одного слова), Серёгин (не написавший ни одного слова) и Бибилашвили (несколько доработавший написанную мной книгу). По их общему мнению, это нужно для придания книге начальствующей значимости и примирения двух направлений — ракетного и артиллерийского. Якобы моя фамилия могла сместить этот центр тяжести между двумя технологиями в сторону ракетной, а книга призвана их примирить. Глупость, противоречащая человеческой сущности.