— А ты кто такая? — спросила хозяйка, смотря Юлии прямо в глаза.
— Я… я была в этой машине, — честно ответила она и вдруг поняла, что сейчас произойдет.
— Да, это она сидела за рулем, это она убила Мирьям Гурфинкель. Я сразу узнала ее! — медленно проговорила хозяйка, обращаясь к покупательницам, и вдруг закричала: — Да как ты смела прийти сюда, убийца! Задавила мать троих детей! Что тебе надо здесь? Что ты здесь ищешь? Что ты шляешься в таком виде с голыми ногами и грудь выставила? Шикса! Уходи отсюда! Поди прочь!
Юлия заметила, что женщины стеной надвигаются на нее, что их руки сжимаются в кулаки. В ужасе она выскочила из магазина, но наткнулась на детей, загораживающих дорогу. Тогда она побежала вверх по улице, но дети устремились за ней, улюлюкая и бросая в нее бамбу и камни. Убежать от них, казалось, выше ее сил, но вдруг она заметила мастерскую сапожника и вбежала внутрь, с трудом закрыв за собой дверь. Тут же подбежали дети и забарабанили по ней руками. Юлия оглянулась в поисках укрытия и увидела сапожника. Старик был похож на бородатого скрипача с картины Марка Шагала. Он спешил ко входу, ковыляя на кривых ногах и не обращая внимания на Юлию.
— Кыш, кыш, вот я вам! — закричал сапожник через дверь, грозя длинной палкой, которую прихватил по дороге.
Дети отпрянули, но не разошлись, не очень-то испугавшись. Девчонка в длинной юбке, явно заводила, и двое мальчишек в кипах и с пейсами продолжали дразнить старика, то и дело подбегая к двери и ударяя по ней ногой или рукой. Те, что стояли подальше, собирали с дороги мелкие камни и бросали в витрину. Они, совершенно очевидно, сознавали свою безнаказанность и не боялись ни старика, ни его палки. Да и сапожник понимал свое бессилие, хотя и продолжал кричать на них через окно. Так могло продолжаться долго, если бы старик вдруг не махнул рукой и не отошел от двери, предоставив детям возможность успокоиться самим. В мастерской сразу стало тихо, крики с улицы едва проникали сквозь окно и закрытую дверь, а потом и вовсе затихли.
Только теперь обратился старик к Юлии, бесцеремонно оглядел ее с головы до ног, пробормотал: «Хороша девка!» — осуждающе покачал головой и вернулся к работе за верстак.
«Да что же происходит со мной сегодня? — подумала Юлия. — Целый день то разглядывают, то оскорбляют». Но не до обид было ей в то утро. Даже этот грубый и простой старик показался ей милее, чем те, с кем она уже успела повстречаться в полиции и в маколете. Как ни был сапожник далек от мирских дел, он вполне мог оказаться в курсе событий, которые интересовали Юлию.