Пока Роберт искал нужную папку, листал документы, собираясь с мыслями, и вспоминал, о чем шла речь, Юлия делала вид, что рассматривает детали интерьера, а сама исподтишка наблюдала за следователем. Он был недурен собой, черноглаз и коротко стрижен, как принято в Израиле. Торчащие скулы и квадратный подбородок выдавали склонность к упрямству и обсессиям, а медлительные движения — обстоятельность мышления. Он был полная противоположность образу нервного и порывистого следователя, воплощенного Майклом Дугласом, но зато такой тип разобьется в лепешку, чтобы доказать чью-либо невиновность, если поверит в нее. А Юлии очень хотелось, чтобы следователь поверил, потому что судьба ее зависела сейчас от веры — фактов-то было мало.
Роберт делал вид, что рассматривает документы, а сам лихорадочно соображал, заметила ли Юлия его погоню. Он был смущен и собирался с силами, чтобы спокойно и твердо взглянуть ей в глаза, как подобает следователю. Наконец, он догадался, что по дороге на допрос Юлия вряд ли глазела по сторонам, а была сосредоточена на предстоящем следствии и поэтому, скорее всего, не обратила внимание на преследование. Он поднял взгляд на Юлию и понял, что был прав. В ее глазах не было насмешки, но зато была тревога, растерянность и мольба о сочувствии. Ну что ж, он вполне мог стать добрым и симпатичным, тем более что с некоторых пор и сам хотел того же.
— Ну как, удалось что-нибудь вспомнить? — спросил Роберт, выражая максимум симпатии в голосе и улыбке, сопровождающей слова.
— Нет, к сожалению, ничего, хотя я старалась… Я очень старалась, — собственные интонации живо напомнили Юлии злосчастный экзамен по патофизиологии, на котором она чуть не провалилась.
— Не беда, будем вспоминать вместе. Только начнем издалека. Вы ведь помните события последних дней, а забыли только момент аварии?
— Да, — согласилась Юлия со вздохом. — Все помню, кроме того, что забыла.
— Тогда расскажите, чем вы занимались в последний месяц, — попросил Роберт.
Он хотел узнать о Юлии как можно больше, и не только для целей следствия.
— Жизнь моя довольно однообразна: работа, учеба и ничего больше, ежедневный обход и выписка больных, ночные дежурства и в свободное время подготовка к экзамену.
— Ну, а как личная жизнь? — поинтересовался Роберт невзначай.
— На личную жизнь времени нет, — снова вздохнула Юлия.
Выяснив то, что его больше всего интересовало, Роберт сосредоточился на следствии.
— Такой напряженный график, вероятно, утомляет? — спросил он сочувственно.
— Да, я очень устаю, — пожаловалась Юлия.