Сначала он еще пытался урезонить их, убеждал не торопиться, подумать, осмотреться. Ведь и у него был опыт репатриации. Он приехал в Израиль в предыдущую русскую алию и жил здесь уже двадцать лет, но только недавно купил свою квартиру. И не сказать, что был недотепой. Просто дело шло медленно. Долгие годы жил в Центре для олим почти бесплатно, учился, подтверждал юридический диплом. Пока привык к стране, пока выучил иврит, ведь в его профессии надо говорить хорошо и много. Потом копил деньги — не хотелось влезать в огромные долги. Кто его знает, что будет завтра? Тем временем цены на жилье росли. Наконец, решился, взял скромную ссуду в банке и купил небольшую недорогую квартиру в Петах-Тикве, но зато в хорошем месте. Он думал, что знает эту страну, знает, как жить в ней оптимальным образом.
Но эти «новые» русские решили все иначе. Не успев приехать, они уже бежали покупать квартиру. Не задумываясь, еще не имея постоянной работы, брали в банке гигантские ссуды. «Да как вы будете их возвращать? — хотелось ему крикнуть. — Ведь это же кабала на двадцать лет!» Но кричать было бесполезно, и он молчал и смотрел на них с грустью, предвидя катастрофу. А они покупали квартиры в Ашдоде, Ашкелоне, Нетании. «Там же нет работы!» — предупреждал он. «Зато там дают стопроцентную ссуду», — отвечали они. Из-за них цены на квартиры росли ежемесячно, инфляция превышала двенадцать процентов в год, но это только увеличивало их стремление к собственным квартирам. «Завтра будет еще дороже», — говорили они и оказывались правы. Они покупали дома еще на бумаге, в проекте, до начала строительства. «Будьте осторожны, подрядчик может разориться!» — намекал он им, но они смотрели на него с сожалением, кивали головами и пододвигали ему договор на подпись. И он возненавидел их за наглую самоуверенность, идиотский оптимизм и за те деньги, которые они ему платили.
А деньги это были немалые. Такие, как он, юристы-нотариусы, знающие русский язык, встречались редко. Что стоило ему подписать договор? Ровным счетом ничего! Но за подпись платили полпроцента от стоимости квартиры. И он мог бы заработать намного больше, если бы согласился заверить несколько сомнительных договоров. Ладошки чесались, но он удержался, только еще сильнее возненавидел их за соблазн. А впрочем, ему и так хватало. Иногда он вкладывал по пять-шесть чеков в день, банковский счет быстро разбухал и Юлий не успевал закрывать деньги под процент. Он боялся, что это богатство исчезнет также внезапно, как и пришло. Надо было срочно вложить деньги во что-то осязаемое, что осталось бы с ним навсегда и не изменило бы его жизнь, потому что он боялся перемен. Деньги жгли ему руки, он не знал, как избавиться от них поскорее. Он мог бы потратить их, поехав в продолжительное кругосветное путешествие, но жадность не позволяла ему сделать это. Он мог бы пуститься во все тяжкие, окружить себя молодыми женщинами, превратиться в плейбоя, но совестливый характер не позволял ему бросить жену и детей. Тем временем раздутый счет в банке начал привлекать чужое внимание. Ему стали звонить неизвестные люди, предлагая вложить деньги в разные сомнительные предприятия. Он начал опасаться за свою жизнь и за жизнь близких, которых могли похитить и потребовать выкуп. Он потерял сон и боялся потерять рассудок от бесконечных мыслей о деньгах.