— Садитесь, подсудимый! — услышал вдруг Анатолий. — Готовы ли вы к даче показаний?
— Да это вовсе и не я, это моя бывшая жена Юлия, это она вела машину и сбила человека.
— Прекратите мямлить, — оборвал его голос. — Отвечайте по существу. Признаете ли вы себя виновным?
— Но давайте сначала обсудим детали дела! — попросил Анатолий.
— Нет, — строго сказал голос. — Детали потом, говорите прямо: да или нет.
— Но меня даже не было в той машине, — избегал ответа Анатолий.
— Тогда почему Вы здесь?
— Я просто хочу ей помочь!
— Да чем же вы, бывший муж, можете ей помочь? А где ее новый муж?
— У нее нет мужа, она живет одна, — сказал Анатолий и потупил голову.
— Так вы хотите помочь ее одиночеству. Зачем же вы оставили ее?
— Но речь идет совсем о другом, об аварии, — запротестовал Анатолий.
— Преступление не происходит случайно, часто преступник — это лишь жертва случая, а виновником является другой. Когда женщина, оставленная мужем, в смятении чувств совершает наезд на пешехода, кто будет виноват: она или муж? Итак, признаете ли вы свою вину? Да или нет?
— Да, — после долгой паузы ответил Анатолий.
Внезапно зажегся яркий свет, и Анатолий увидел перед собой дружелюбно смотрящего пожилого человека в светлом костюме. На столе перед ним стояли несколько игрушечных автомобилей и макет перекрестка со светофором, менявшим цвета, как настоящий.
— Итак, — сказал Юлий Берд, — то, что произошло сейчас с вами, это был пример, как умелый судья или следователь может заставить вас признать свою вину в том, чего вы никогда и не совершали. Каждый человек в чем-либо виноват. Как в христианстве говорилось о первородном грехе? Человек зачат и рождается в грехе, и уже с рождения должен молить Бога о прощении. Но мы-то с вами люди неверующие, как же в нас вселилось чувство вины? Тому причиной воспитание! С детства нам внушают, что мы неблагодарные, ведь родители так стараются, чтобы прокормить нас и воспитать, а в итоге при первой же возможности мы покидаем родительский дом и создаем свою семью. Родители внедряют в нас понятие вины, чтобы привязать к себе и удержать под своим крылом подольше, удовлетворяя эгоистическую любовь. Но если бы все дело было только в воспитании, то чувство вины не было бы так удивительно распространено. Мало ли, что учим мы в детстве, а потом благополучно забываем! Нет, понятие вины неразрывно связано с первичными фрейдистскими инстинктами — такими, как любовь. Ведь любовь коротка, она нуждается в новых впечатлениях, в новых объектах, вытесняющих старые. Это не значит, что прежнюю жену мы разлюбили, просто наша душа-злодейка требует новизны. Но поскольку новизна мимолетна, то, насытившись, мы возвращаемся обратно в лоно бывшей любви. Так что, хочу вас успокоить, это не ваша вина, что, не разлюбив первую, вы полюбили другую. Скажем так, вы не устояли перед соблазном. Что ж, вы не первый! Сложно удержаться от порока, особенно, когда он облечен в прекрасную женскую форму!