Проснулась я от того, что Луэлла трясла меня за плечо.
— Что случилось? — Я села.
Еще не рассвело, но занавески были отдернуты. Квадрат лунного света на полу походил на шкатулку.
— Повернись, я тебя причешу.
— Что?
Я еще не проснулась, но просьба все равно выглядела странной.
— Помнишь, я хотела непременно причесывать тебя, даже когда ты выросла и научилась сама? — Она встала на колени на кровати и принялась разбирать пальцами мои пряди, сильно их дергая. — У тебя очень красивые волосы. Совсем как у мамы, гораздо гуще моих. Я всегда им завидовала.
Она расчесала мне волосы и начала заплетать.
— И твоим «синим» приступам завидовала.
— Почему?
Ночь выдалась жаркая и сырая, я вся была липкая от пота.
— Потому что от тебя никто ничего не ждет.
Это показалось мне оскорбительным.
— А почему ты выбросила туфельки?
Луэлла соединяла пряди, обрывая тонкие волоски.
— Это была проверка: хотела посмотреть, остановит ли мама автомобиль и заставит ли меня выйти на улицу, чтобы найти остатки туфель. Папа бы заставил.
— И что бы это доказало? И ты бы возненавидела папу за это?
— Я бы и ее возненавидела, но дело не в этом.
Закончив с косой, Луэлла легла на спину, а я растянулась рядом. Коса забилась под шею.
— А в чем?
— В том, что она этого не сделала. Что она позволяет нам делать с ней все что угодно.
Меня не удивило, что мама не прошла проверку Луэллы, но разочаровало.
— Думаешь, она скажет папе и он тебя накажет?
— Я уже наказана. Уверена, что отослать меня — папина идея.
— Поездка в Париж не похожа на наказание.
— Ты разве не понимаешь, что меня не ждут обратно? Папа хочет, чтобы я уехала и не выдала ненароком его маленькую тайну. Иначе зачем бы они это сделали? Раньше никаких разговоров про поездку в Париж не было. — Она взбила подушку и устроилась поудобнее. — Они не заставят меня уехать. Я не хочу.
Однако родители могли ее заставить, и мы обе это знали.
— Если ты откажешься, они придумают что-нибудь похуже. — Я вспомнила о папиной угрозе. — Особенно если ты теперь не танцуешь. Извинись. Ты любишь танцевать. Это твое будущее. Что ты будешь делать без этого?
— Не знаю.
Эта неопределенность не волновала ее, но мне хотелось, чтобы она задумалась. Мы всегда обсуждали наше будущее.
— Ты, например, — Луэлла улыбнулась, будто вспомнив свою роль в этом разговоре, — отправишься в колледж и станешь великой писательницей. Независимой, возбуждающей всеобщую зависть женщиной, вроде Инес Милхолланд.
— Не хочу быть похожей на нее! — Я поморщилась. — И чтобы мне завидовали — тоже.
— А я хочу. Она делает, что хочет. Папа водится с такой женщиной, а нас заставляет жить по другим стандартам. А почему мы должны? Знаешь, цыгане ведь тоже не свободны. — Она приподнялась на локте. — Пейшенс в следующем месяце будет шестнадцать, и ее заставят выйти за парня, которого она терпеть не может. Их родители сговорились, когда ей было три года. Отцы пожали друг другу руки — и конец. Мы все в ловушке.