Купер подождал, пока сестра что-нибудь скажет, но в конце концов отложил карандаш и развернулся к ней. Сложив руки на спинке стула, он пристроил подбородок на кулак.
– Ну, как ты?
– Папа ведь не вернётся? – шёпотом спросила девочка.
Купер, наверное, тысячу раз пытался донести до неё эту мысль. Но сейчас что-то в позе или в голосе Джесс подсказало ему, что сестра впервые готова услышать горькую правду.
– Нет, – сказал он.
Слово хлестнуло её, как пощёчина, и больно стало обоим.
– Нет, – эхом откликнулась Джесс. Она ещё несколько раз повторила это слово, как будто привыкала к его тяжести. Потом запрокинула голову, глядя в потолок и стараясь не плакать. Лицо у неё исказилось от обиды.
– Но ведь мы же были первыми! – сказала она.
– Да. – Купер тоже считал, что они как старшие дети доктора Стюарта должны были бы занимать более заметное место в его жизни. – Мы первые, но это уже не важно.
– Ты хочешь сказать, что мы для него не важны?
На это Куперу нечего было ответить. Та же мысль огнём жгла его самого уже несколько лет. Он не знал, как смягчить боль сестры, да и свою тоже.
– Джесс, то, что сделал папа… Наверное, я никогда его не пойму и не прощу. Но нельзя наказывать за это маму. Она нас не предавала. И не предаст.
– Но у неё же свидание?
– Да, у неё свидание.
– И тебе это нравится?
Купер дождался, пока Джесс посмотрит на него, и ответил:
– Мне нравится, что мама повеселела. Если ужин с этим Эриком её радует, что тут плохого?
– Но я не хочу нового папу!
Купер подошёл к кровати, сел рядом с сестрой и обнял её за плечи.
– Джесс, это свидание, а не свадьба.
– А вдруг он ей понравится? Ну прямо серьёзно понравится? Что нам делать тогда?
Купера такая возможность тоже пугала, но он сказал:
– Если он так сильно ей нравится – значит, хороший человек. Наверное. Может, и нам тоже понравится.
– Нет уж, – Джесс замотала головой.
– Да ладно. Ты не обязана его любить. И я тоже не обязан. Ни его, ни следующего парня, ни третьего…
Джесс метнула на брата сердитый взгляд.
– Ну всё, хватит!
Купер засмеялся и обнял её покрепче.
– Я просто хочу сказать, что это всё – не главное. Главное, чтобы он нравился маме. Ей одиноко, Джесс. Так одиноко, что мы тут не поможем, – не дождавшись ответа, он добавил: – Ты же знаешь, что для мамы нет никого важнее нас. И никакое свидание этого не изменит.
Джесс заправила волосы за уши и медленно подняла голову. Заглянув брату в глаза, она спросила:
– Ты уверен?
– Конечно уверен. Это же не папа!
Джесс протяжно, медленно выдохнула. Потом немного пожевала губу и принялась теребить заусенец на большом пальце.