Взво— о — о— д! Круго-о-м… — следовала длинная пауза, во время которой лишь хлопали по асфальту подошвы солдатских сапог — гоп, гоп, и вдруг под правую ногу, как выстрел гремел звонкий выкрик:
— Марш!!!
Солдаты делали еще один шаг, затем, как заколдованные, все разом разворачивались в обратном направлении, и также дружно шагали в сторону офицера.
Справа, далеко в поле, как зеленые букашки виднелись каски другого отряда, вероятно, солдаты, рассредоточившись, наступали на «противника». Гарнизон продолжал жить по своему обычному расписанию.
Немного успокоенный уверенным тоном полковника, прошедшим без хамства медосмотром и размеренной жизнью воинских частей, я пришел в свою палатку и упал на кровать. Рота находилась на учениях, и в прохладной тишине мной внезапно овладел сон после двух бессонных суток. На следующий день меня пригласили на встречу с родственниками, как руководителя, который последним видел погибших. К вечеру встретился с полковником Хейфицем. Он уже не был так уверен, как раньше и советовал мне потерпеть еще. Я понял, что дело мое практически решено — буду наказан. Еще через несколько дней, возвратившись в институт, я получил диплом инженера и уехал к месту работы.
* * *
Прошло несколько лет тяжелого труда сельским инженером и я, как говорят, «пошел на повышение». На третий год моей работы в областном управлении пришла из военкомата повестка — явиться для отправки на полугодовую переподготовку рядового состава. Дело было весной — работы по горло. Я позвонил в Облисполком и сообщил о повестке заместителю председателя. Он сразу вздернулся.
— Они что одичали, перед посевной инженера забирать? Я вот сейчас ему позвоню, военкому этому, разъясню, что такое власть. Совсем не соображают ни хрена.
Через некоторое время запред перезвонил мне:
— Слушай, а я и не знал, что ты у нас рядовой? Разжалован, что ли?
— Да разжалован.
— Наверно по пьянке залетел, не иначе?
— Да нет. Солдаты подчиненные пострадали.
— Давай, давай! Ври больше! Так просто не разжалуют… А ты, случайно, не запойный? Хе-хе-хе!
Он искусственно посмеялся в трубку и продолжил.
— Ладно, рядовой. Вообще я сказал военкому. Тебя в этот раз не призовут. Но ты, как положено, явись, отметиться все равно надо. Потом военком отпустит и давай на работу… Да посмелее районы тряси! Смотри сеялки и те еще не отремонтированы. Что не могут сводку в статистику дать приличную? Ты задумайся! Бюро обкома скоро будет — как бы тебя и тут не разжаловали. — Он снова покхекал деревянным смехом и положил трубку.
На следующий день рано утром я отправился в военкомат, не взяв с собой обязательных для призывника чашку, кружку и ложку. Во время регистрации намекнул офицеру о моей отсрочке. Не глядя на меня, он жестко ответил: