– Что?
– С его стороны эгоистично держать тебя тут.
Айрин его не поддержала. Она очень любила отца и чуть было не выступила в его защиту. Ей приходилось разрываться между двумя властелинами, хотя ясно было, который из них победит в конце концов.
Джимми понял, что зашел слишком далеко.
– Конечно, он хочет тебе добра, но у него столько дел! Наверное, он совсем забыл Землю и не понимает, что ты теряешь. Нет, спасайся, пока не поздно!
Тут чувство юмора пришло ей на помощь; в чем, в чем, но в этом она была сильнее.
– Если бы мы были на Земле, ты бы мне доказал, что я обязана лететь на Марс!
Джимми немножко обиделся; потом увидел, что она не смеется.
– Ладно, – сказал он. – Договорились. Увижу Мартина, скажу ему, чтоб шел к твоему старику. А пока что давай забудем обо всех делах.
Это им почти удалось.
В маленькой долинке все было по-прежнему, только зелень немного потемнела, словно первое предупреждение далекой осени уже коснулось ее. «Блоха» приблизилась к большому куполу.
– Когда я был здесь в прошлый раз, – сухо заметил Гибсон, – мне сказали, что надо пройти дезинфекцию.
– Преувеличивали, – сказал Хэдфилд, ничуть не смутившись. – Отпугивают непрошеных гостей. – Дверь открылась по его знаку, и они быстро сдернули маски. – Приходится принимать предосторожности, но теперь они больше ни к чему.
Человек в белом халате – в чистом белом халате, какие носят только самые важные ученые, – ждал их.
– Здравствуйте, Бейнс, – сказал Хэдфилд. – Гибсон – профессор Бейнс. Надеюсь, вы слышали друг о друге?
Гибсон читал года два тому назад, что Бейнс, один из крупнейших специалистов по генетике растений, отправился на Марс для изучения его флоры.
– Значит, это вы открыли Oxyfera? – довольно вяло произнес Бейнс. Его рассеянный вид совсем не вязался с могучими мускулами и резкими чертами лица.
– Вы их так называете? – поинтересовался Гибсон. – Да, думал, что открыл. Сейчас начинаю сомневаться.
Хэдфилд поспешил его успокоить:
– Ваше открытие не менее важно! Но Бейнса животные не интересуют. С ним и говорить нечего о наших марсианских друзьях.
Они подошли к переходу в другой купол. Пока они ждали у двери, Бейнс спокойно предупредил: «Будет больно глазам» – и Гибсон прикрыл глаза рукой.
Здесь было так жарко и так светло, словно они шагнули с полюса в тропики. Воздух был тяжелый не только из-за жары, и Гибсон никак не мог понять, чем же он дышит. Не меньше четверти купола занимали высокие коричневые растения. Гибсон узнал их сразу.
– Значит, вам все время о них было известно? – сказал он не слишком удивленно и даже не особенно разочарованно (Хэдфилд прав: марсиане гораздо важнее).