Фредерик перевел взгляд на коня де Бурмона; животное мирно паслось на берегу речушки неподалеку от Нуаро. На редкость красивое, серое в яблоках, с волнистой гривой. Хозяин выбрал для него роскошное седло, отороченное шкурой леопарда; венгерское, как почти вся гусарская амуниция: седла, сапоги, мундиры… Само слово «гусар» происходило из венгерского языка. Фредерик где-то слышал, что оно возникло из двух корней: «гус», что означает сотня, и «ар» – оброк. В далеком прошлом каждый венгерский помещик в случае войны был обязан предоставить сеньору одного из ста своих людей, на коне и в полном вооружении. Так появилась легендарная легкая кавалерия, ставшая неотъемлемой частью всех европейских армий.
Филиппо с самым невинным видом поинтересовался, нет ли у кого-нибудь сигар, а то его кисет остался в седельной сумке, седло на лошади, а она забралась на середину реки. Де Бурмон расстегнул несколько пуговиц на своем доломане и достал три тагарнины. Друзья молча закурили и долго следили, запрокинув голову, за игрой облаков и солнечных лучей.
– Я все спрашиваю себя, – нарушил молчание Филиппо, – когда мы сможем вернуться в Кордову.
Фредерик удивленно взглянул на него:
– Вам нравится Кордова? По-моему, там жарко и грязно.
– Женщины на редкость хороши, – мечтательно ответил Филиппо. – Я тут познакомился с одной красоткой: волосы черные, как вороново крыло, а формы свели бы с ума и святошу Домбровского. – По всей видимости, польский ротмистр не пользовался расположением итальянца. – Малышку зовут Лола, и одного ее взгляда хватит, чтобы выбить из седла самого, эхем, полковника Летака.
– Лола значит Долорес, не так ли? – спросил де Бурмон. – Это сокращение, что-то вроде домашнего имени.
Филиппо шумно вздохнул:
– Долорес… Лола… Какая разница? Ей подойдет любое имя.
– А мне нравится, – решил Фредерик, несколько раз повторив имя вслух: – Лола. Прекрасно звучит, не правда ли? В нем есть что-то первобытное, дикое. Что-то в высшей степени испанское. Она красива?
Филиппо издал сладкий стон:
– Я же говорю. Настоящая красавица! Вы, должно быть, и не подозреваете, что именно она – невольно, разумеется, – стала причиной…
– Вашей последней дуэли, – закончил за него де Бурмон.
– А, так вы знаете?
– Эту историю весь полк знает, – равнодушно проронил Мишель. – Вы ее рассказывали уже раз двадцать, дружище.
– Ну и что? – огрызнулся Филиппо. – Хоть сто раз, история от этого не изменится и Лола останется Лолой.
– Интересно, с кем она сейчас, – задумчиво произнес де Бурмон, подмигивая Фредерику.
Пальцы Фредерика снова забарабанили по эфесу сабли.