– Может быть, надо перенести его в монастырь, пусть бы сестры попробовали как-нибудь облегчить его страдания?
– Его лучше не тормошить. Он потерял много крови и вполне может умереть по дороге. Лежит в офицерской комнате вместе с другими ранеными, нашими и французскими.
Веларде кратко вводит друга в курс дела. Защитники Монтелеона насчитывают теперь не более пяти-шести офицеров, десяти артиллеристов, тридцати примерно волонтеров короны и около трехсот гражданских лиц – человек пятьдесят обслуживают пушки и прикрывают парк огнем из окон и с балконов окрестных домов; еще сколько-то во главе с Веларде стоят в воротах или засели с Гойкоэчеа в окнах третьего этажа; и остальные обороняют заднюю часть парка – впрочем, там наибольшее количество дезертиров. К этому следует еще прибавить тех, кто выделен охранять тринадцать французских офицеров, запертых в караульном помещении, и двести солдат, размещенных в казарме и мастерских. Что же касается боеприпасов, то патроны на исходе, количество пороховых зарядов наводит на самые печальные мысли, а картечи нет вовсе: в том случае, если удастся подпустить французов достаточно близко, ее должен будет заменить один-единственный мешочек с кремнями для ружейных замков.
– Пусть только сунутся, – угрюмо замечает Даоис.
Веларде, посасывая мундштук, как-то беспокойно поводит плечами. «Потерял кураж», – отмечает про себя Даоис. При всей своей восторженности даже Веларде теперь не под силу обманывать себя.
– Сколько еще атак мы сумеем выдержать? – спрашивает он.
Впрочем, это не столько вопрос, сколько размышление вслух. Даоис скептически качает головой:
– Хватит с нас и одной – если будет проведена толково и грамотно…
Оба они какое-то время молча наблюдают за тем, как солдаты и горожане, пользуясь затишьем, стараются защитить пушки от стрелков – прикрывают их двумя выкаченными из парка передками и какой-то мебелью из окрестных квартир. Веларде морщится:
– Думаешь, поможет?
– Немного поднимет боевой дух.
Из-за ограды парка появляется молоденькая девушка – юбка перепачкана и разодрана, руки голы, волосы убраны под туго завязанный платок – с двумя бутылями вина и предлагает капитанам освежиться. Оба отвечают, что, мол, нет, спасибо, лучше солдат угостите, и она, наклонив голову, торопливо идет к стоящим возле пушек. Даоис так никогда и не узнал, что живет она по соседству, на улице Сан-Висенте, зовут ее Маноли Армайона-и-Сейде и от роду ей тринадцать лет.
– Боюсь, в Мадриде все уже кончено, – вдруг произносит Веларде. – И ты был прав. Никто и пальцем не пошевелит в нашу защиту…