Почти в ту же секунду прогремел голос Вулфа:
– Это еще что за чертовщина?
– Женщина, – выдавил я, волоча ее к гостиной.
В вертикальном положении я бы определил ее вес как фунтов сто пятнадцать, без сознания же она показалась мне куда тяжелее. Уложив ее на диван и придав удобную позу, я внимательно всмотрелся в беднягу. Дыхание было слабое, но ровное. Приподняв ее за талию, я подсунул ей под бедра две подушки. Затем взял за запястье и попытался нащупать пульс, но тут сзади раздался голос Вулфа:
– Вызови доктора Волмера!
Я повернул голову. Приказание было отдано Фрицу, который выскочил на шум из кухни.
– Постойте, – сказал я. – Мне кажется, она просто в обмороке.
– Вздор! – отмахнулся Вулф. – С женщинами обмороки не случаются.
Это я уже слышал. Основания для подобного заявления у Вулфа были не медицинские, а чисто личные: он свято убежден, что ни одна женщина никогда не падает в обморок без веских оснований (например, получив удар дубинкой по голове), все же прочие случаи – чистейшее притворство; это лишь малая толика его основополагающего принципа, что женщины всегда играют.
Не обращая на него внимания, я проверил ее пульс, который был слабый и редкий, но особых опасений не внушал. Попросив Фрица принести мое пальто и открыть окно, я отправился в ванную за нюхательной солью. В ту самую минуту, когда я размахивал флакончиком у нее под носом, а Фриц накрывал ее моим пальто, она открыла глаза. Поморгав, она недоуменно уставилась на меня и даже попыталась было приподняться, но я удержал ее, приложив ладонь ко лбу.
– Я тебя знаю, – еле внятно прошептала она. – Значит, я все-таки добралась.
– Только до входной двери, – напомнил я. – Вы свалились прямо на крыльце, и мне пришлось затаскивать вас в гостиную. Лежите спокойно. Закройте глаза и переведите дух.
– Бренди? – спросил Фриц.
– Я не люблю бренди, – прошептала она.
– Чай?
– Я не люблю чай. Где моя сумочка?
– Принеси кофе, – велел я. – Должна же она хоть что-то любить.
Фриц отправился на кухню. Вулф же незаметно для меня улизнул.
– Вот, понюхайте, – сказал я, вручая ей флакончик нюхательной соли, и вышел в прихожую.
Сверток валялся возле вешалки, а черная кожаная сумочка лежала на полу у стены. Я до сих пор не понимаю, как она туда попала, однако, отвергая основополагающий принцип Вулфа, допускаю, что потерявшая сознание женщина способна за что-то цепляться. В гостиную я вернулся, когда пострадавшая уже почти скатилась на пол. Так она пыталась выдернуть из-под себя подушки.
– Ты перепутал, Малый! – возмутилась Хетти, увидев меня. – Подушки под голову подкладывают. Неужели ты мою голову от задницы не отличаешь? Гони сюда сумку!