Хетти не спросила, зачем мне понадобилось брать у нее отпечатки пальцев. Она вообще не задала мне ни одного вопроса. То ли знала, что я делаю, то ли просто доверилась мне – можно было только гадать. Покончив с отпечатками, я аккуратно сложил лист бумаги вчетверо и спрятал его в свою записную книжку.
– Хорошо, – сказал я. – Не запирайте дверь, а я скажу инспектору Кремеру, что…
– Нет! – Хетти упрямо помотала головой из стороны в сторону. – Если они сломают дверь, им придется за нее заплатить.
Я объяснил ей все с самого начала. Напирал на то, что с убийствами шутки плохи, но Хетти держалась как кремень. Я пояснил, что ей вовсе не придется приглашать полицейских войти, а достаточно будет просто оставить дверь открытой, но Хетти была непреклонна. Не успел я выйти в коридор, как дверь за мной захлопнулась и клацнул засов. Я устало вздохнул и вошел в комнату Делла.
– Ну что? – требовательно спросил инспектор Кремер.
– Безнадега. – Я остановился в дверях. – Если у нее и есть мозги, в чем я сомневаюсь, то применяет она их исключительно по своему усмотрению. Она хочет нанять Ниро Вулфа, чтобы заставить вас есть дерьмо. Я пояснил, что если вам придется вламываться к ней силой, то вы потом увезете ее в участок и задержите как важного свидетеля, но она заявила, что вам придется тащить ее на руках. А стоило мне выйти – задвинула засов.
– Что ж, – процедил Кремер, – тем хуже для нее.
Он отвернулся и заговорил с Роуклиффом, но я уже торопился, поэтому подслушивать не стал. Каллахана, детектива, который привел меня сюда, поблизости не было, и я решил, что, если спущусь в холл без сопровождения, меня не остановят. Сказано – сделано, я спустился, поинтересовался у караулившего внизу полицейского, не перестал ли снегопад, неторопливо натянул пальто, открыл дверь и был таков.
Снег валил с новой силой, на крыльце его намело уже с дюйм. Перед домом топтались еще двое полицейских, а у тротуара стояли во втором ряду четыре полицейских автомобиля, окруженные небольшой кучкой зевак. Я зашагал в восточном направлении, завернул в первый попавшийся бар на Восьмой авеню и позвонил домой. Шел уже пятый час, а это означало, что Вулф на дневном свидании с орхидеями – он всегда торчит там с четырех до шести, – поэтому я ничуть не удивился, услышав голос Фрица. Я попросил его переключить меня на оранжерею.
– Да? – Вулф и так терпеть не может отвечать по телефону, но он вдвойне ворчлив, когда его отрывают от орхидей.
– Снова я. Из телефонной будки на Восьмой авеню. Я смылся с места преступления без спроса, потому что должен кое-что сообщить. Насчет денег не беспокойтесь. Мисс Эннис, которую я теперь называю Хетти, набрала в рот воды и будет молчать до последнего. Она заперлась в своей комнате, а Кремер с Роуклиффом собираются к ней вломиться. Стеббинс куда-то запропастился. Я уже…