– Послушайте, мистер Гудвин, – обратилась ко мне Энн Талбот. Я искренне восхищался ее фигурой, которая была в равной степени прекрасной как в одежде, так и без нее. – Мы искали нечто, принадлежавшее нам. Мы не воры. Мы уважаемые…
– Простите, но, общаясь со мной, вы напрасно тратите время, – оборвал ее я. – Я лишь исполнитель. Мальчик на побегушках. Выбор у вас простой: либо Ниро Вулф, либо полиция. Если вы предпочтете Ниро Вулфа, вам придется немного подождать – мне нужно выполнить одно задание в этой комнате. Вы возьмете свои вещи, спуститесь вниз, выйдете на улицу и поймаете два такси. Одно для вас, одно для меня. Вы сядете в машину и будете ждать меня у дома. Я скоро спущусь, скорее всего, мне потребуется лишь пара минут. Да, маленькая деталь. Если мнения разделятся и один-два человека из вашей компании предпочтут уйти, вместо того чтобы ехать к Вулфу, я сразу звоню в полицию. Я бы предпочел этого не делать, но вы не оставите мне выбора.
Двое из присутствующих – Пердис и миссис Оливер – одновременно заговорили, но я оборвал их и отошел от кровати. Энн Талбот взяла свое пальто, и Хури поспешил помочь ей надеть его. Затем изобретатель надел пальто сам.
– Какой у нас выбор? – бросила Энн Пердису и миссис Оливер.
После этого Пердис взял с кровати пальто миссис Оливер и отнес его даме, а она забрала свою сумочку.
Последним вышел Пердис. Когда он начал спускаться по лестнице, я закрыл дверь, подпер ее стулом и, подойдя к массивному комоду у левой стены, вынул нижний ящик, в котором лежало сложенное одеяло. Отставив ящик в сторону, я присел перед проемом. Доска, на которую вставлялся ящик, была из массива, а не из фанеры, крепкой и пригнанной на совесть. Сперва я попытался подцепить ее ногтями, но у меня ничего не получилось. Пришлось пустить в ход перочинный нож, лезвие которого я вставил в трещину, обнаруженную в центре доски. Дело пошло на лад. Когда мне удалось приподнять ее, я сунул в проем руку и мои пальцы нащупали металл. Взявшись за предмет, я потянул его на себя и вытащил коробку. Она была стальной, совсем не хрупкой, двенадцать дюймов на шесть, высотой два дюйма, и весила добрых четыре фунта. На ней имелся замок – такой пилкой для ногтей не взломаешь. Я потряс коробку, но ничего не услышал, впрочем, это ни о чем не говорило. Поставив доску на место, я задвинул обратно ящик, убрал стул, открыл дверь и направился к лестнице. Внизу царила тишина. Ни шума, ни звуков голосов. Представляю, какой эффект произведет на них мое появление с коробкой, которую я обнаружил в спальне Хейзена. Я спустился на один этаж и замер, вслушиваясь. Так прошло с полминуты. Четверка включила внизу в холле свет. Моя шляпа и пальто по-прежнему лежали на полу. Я сунул «марли» в кобуру, надел пальто и шляпу, запихнул коробку под пальто, удерживая ее рукой в кармане, выключил свет и открыл дверь.