– Мы производим 12-цилиндровые спорткары, так что тебе придется гонять с V12, – сказал Драгони.
– Повторяю: на этой машине я не смогу выиграть. Мы вроде как приехали в Монако за победой!
Драгони пожал плечами:
– Вот и выигрывай. Чего тебе не хватает?
Гоцци понимал, что это не просто мелкий конфликт, а вспышка ярости, накопившаяся за два сезона. Охладить пыл сторон представлялось невозможным. На кону стояла репутация команды.
Сертису пришлось уступить. На следующее утро он сел за руль автомобиля с V12 и понесся на нем по старинным улицам, проскакивая мимо знаменитых казино Монте-Карло и отеля De Paris, то сворачивая вниз, к гавани, то громыхая в тоннеле, проложенном вдоль береговой линии. Он лидировал 13 кругов, но потом отказал дифференциал. Со шлемом в руке, не отвечая на вопросы журналистов, Сертис вернулся в отель. Гоцци утверждал, что, находясь в параноидальном состоянии, тот подозревал в саботаже механиков, которые, решив вывести его из гонки, намеренно допустили поломку.
В понедельник Феррари вызвал к себе в кабинет Сертиса, Драгони и Гоцци. К тому моменту до него уже дошли известия о деталях ссоры и механической неполадке. Сертис и Драгони продолжили схватку прямо на ковре перед боссом. Сертис все еще был в ярости, а Драгони, ощущая возможность окончательно избавиться от англичанина, не давал ему спуска.
Феррари посмотрел на это и понял, что с него довольно.
– Окончательное решение мы примем после «Ле-Мана», – сказал он и объявил о завершении встречи.
Никто не вышел победителем из этого спора. Ничья. И все же что-то, несомненно, нужно было предпринять. Бездействие могло обернуться крахом. Вечером того же дня Феррари зашел к Гоцци. Он успел обдумать ситуацию. Положение Сертиса в команде становилось все более шатким, и Феррари требовался запасной план. Англичанина, в отличие от других гонщиков, нельзя было контролировать. К тому моменту Феррари уже присматривался к молодому американскому пилоту, воспитаннику Луиджи Чинетти.
– Свяжись с Марио Андретти из Штатов, – сказал Феррари Гоцци. – И немедленно.
…
Тем временем в Дирборне ситуация с Ральфом Нейдером полностью вышла из-под контроля.
Всю весну по утрам на ступеньки домов в богатых пригородах падали свежие номера The Detroit News, заголовки в которых шокировали все больше и больше. Мир охватила паранойя, и она усиливалась день ото дня. НЛО, расовые волнения, наркотики, ядерная угроза, Вьетконг, агенты коммунизма, хиппи, шпионы. Русские запустили первый искусственный спутник Луны, а Джон Леннон сделал скандальное заявление, что его группа «популярнее Иисуса Христа». Однако за завтраком в домах Детройта глаза у людей лезли на лоб в основном от скандала, связанного с Нейдером.