— Ну, разумеется. — С точно таким же не прикрытым вызовом в голосе отозвался я. — Я ведь, как твой, товарищ начальник, светлый лик вспомню, так у меня там всё сразу аж дымится. И вообще грех не передёрнуть на тебя, такого смазливенького.
— Ты чего сказал, неудачник?! — Моментально потеряв самообладание прорычал охранник пытаясь ударить меня дубинкой.
— Ну, кто из нас неудачник, — прорычал уже я, на лету перехватывая его руку и вдогонку на чистом рефлексе проводя болевой прием, — это ещё большой вопрос. Я-то здесь ненадолго, а вот тебе, товарищ начальник, эти коридоры до пенсии топтать, и…
Закончить мне не дала пуля. Выпущенная вторым охранником довольно, надо заметить, слабенькая резиновая пуля, из-за которой я, потеряв равновесие, рухнул пятой точкой на пол тюремной камеры, и…
Дальше были лишь: едва слышный хлопок, охватившее мою промежность чудовищное жжение, а также проскочившая в башке за мгновение до того как я провалился во тьму мимолетная мысль: «Кажется я активировал ту хрень через задницу, и это не метафора»…
* * *
«Внимание!». — Вывел меня из нахлынувших воспоминаний всё тот прозвучавший в моей голове булькающий голос. — «Внимание! Активирована процедура родов!».
— Каких ещё на хрен «родов»? — Только и успел мысленно воскликнуть я, прежде, чем вместе со всем окружающим киселём, мешком рухнуть вниз.
Судя по ощущениям, высота с которой я навернулся оказалась довольно приличной, а приземление вышло на удивление мягким. Словно бы я упал на некий предварительно кем-то заботливо растянутый брезент. Или что-то типа того.
— А вот и последний плод. Последний в этом цикле пятый плод. — Сразу же после этого тихо прорычал неподалеку чей-то незнакомый голос, который я к своей искренней радости услышал именно ушами. Точно ушами. Значит, хотя бы слух ко мне вернулся.
— Вижу. — Отозвался ему другой уже шипящий голос. — Вижу.
— А раз так, то чего ждёшь? — Фыркнул голос первый. — Давай. Пробуй сама. Ты же запомнила принцип?
— Запомнила. Включить ему лёгкие. Пуповину обрезать так, чтобы ее оставалось не меньше двух метров. Потом отволочь его в стойбище, распечатать ему глаза, распечатать ему рот, и пусть этот донор откармливается.
— Верно, Кшайя. Действуй.
— Слушаюсь, мастер, но… Простите, однако я до сих пор не понимаю, зачем мы распечатываем этим плодам глаза и рты? Какой в этом смысл?
— Традиция. Плоды обязательно должны иметь возможность увидеть Биом, и пообщаться с другими плодами. А теперь действуй, ученица.
— Чего? — Только и успел мысленно воскликнуть я, до того, как мне в горло воткнули… Шприц. Да, кажется это был именно шприц, причем с чем-то до ужаса болезненным. Шприц, после укола которым, я внезапно осознал, что теперь снова могу… дышать. Элементарно дышать собственным носом.