Значит, так. Начинать восстановление следует с пальцев рук. Тот врач советовал всегда начинать восстановление подвижности исключительно с пальцев рук. А если ещё точнее, то конкретно с больших пальцев рук.
Ну, же! Ну! Давайте, грёбаные отростки! Давайте, грёбаные пальцы! Давайте! Шевелитесь! Хотя бы чуть-чуть! Вы сможете! Я знаю, что вы сможете! Знаю!
* * *
Всё-таки сила воли способна творить чудеса, и если долго мучиться, то что-нибудь получится. По крайней мере, конкретно у меня, и конкретно сейчас, все получилось. Да, через хрен его знает сколько времени, а также ценой воистину титанических усилий, однако получилось, и эти долбанные пальцы, большие пальцы моих рук, изволили-таки зашевелиться. Причем даже более шустро, чем я ожидал.
— Папа может… — Удовлетворенно оскалившись прокомментировал я это дело, тотчас переходя к разработке пальцев уже указательных. — Папа может, всё, что угодно… Только мамой, нахрен мамой, он не может быть…
Указательные пальцы…
Средние…
Безымянные…
Мизинцы…
Меня сложно было назвать особо сентиментальным, однако, когда, спустя еще чёрт его знает сколько времени, я осознал, что, теперь хотя бы могу элементарно сжать руку в кулак, то реально чуть не прослезился. Как же мало оказывается надо человеку для счастья… Но, впрочем, радоваться вновь было ещё слишком рано.
Я, мимоходом покосившись в первую очередь на того… Верующего, буквально гипнотизирующего меня сейчас взглядом верующего, шумно выдохнул, и перешел к разработке запястий.
Вверх — вниз…
Влево — вправо…
Отлично. Теперь давай попробуем немного быстрее.
Вверх — Вниз…
Влево — вправо…
А теперь ещё быстрее…
— Что-то не так? — Тем временем явно собравшись с духом осторожно поинтересовался у меня тот самый холоп, тот самый мужик, а скорее даже парень, которому я невольно приклеил кличку «Монах». — Что-то, не…
— Ну, что вы, сударь. — Переходя к тренировке уже предплечий с откровенным сарказмом прервал его я. — Сами же видите, что всё очень даже «так». Всё более, чем прекрасно, и лучше быть не может.
— Шутите… — Задумчиво прошептал тот. — Это хорошо, что вы шутите. Если вы шутите, значит вы… Не совсем злой. И это… — Он выдержал довольно длительную паузу. — Вы, если что, простите меня за те вопли, ладно? Просто… Просто ваши слова, они заставили меня задуматься, и… Если я, действительно покаявшись во всех грехах, по-прежнему остаюсь здесь, по-прежнему остаюсь в аду, значит, было в моей жизни что-то такое, что я… Не осознаю, как грех, и…
— Исповеди не интересуют. — Снова прервал его я, и более-менее удовлетворившись нынешней подвижностью своих верхних конечностей перешел к разработке конечностей нижних, потому как на одних только руках далеко не уползешь: