Жизнь в условиях общепринятых социальных взаимодействий требовала постоянно принимать на ходу достаточно сложные решения. Каждое свидание в таких обстоятельствах превращалось в последовательность проверок. Причем я понятия не имел, смогу ли я к этому когда-нибудь привыкнуть или же стану в итоге, подобно большинству людей, законченным неврастеником.
Однако были и плюсы – девушки наконец стали соглашаться на повторные свидания со мной, что ранее было для меня поистине немыслимым достижением. Однако на вторых свиданиях наметилась одна неприятная закономерность: каждый раз, когда та или иная девушка строила какие-то совместные планы на будущее, типа похода в кино или на выставку, после окончания этого свидания она исчезала и переставала отвечать на мои звонки и письма. Причем происходило это с пугающим постоянством; если девушка заговаривала о будущем, это непременно означало, что ему не суждено было сбыться.
Я много с кем обсуждал этот феномен и узнал по ходу дела, что многих людей бросали их партнеры буквально на следующий день после заявлений вроде «хочу состариться вместе с тобой» или «не могу больше представить себе жизнь без тебя». Причины такого поведения находились где-то за гранью моего понимания. Однако я стал замечать и другие примеры ситуаций, когда люди чувствовали одно, а говорили нечто диаметрально противоположное. Девушки, утверждавшие, что им не нравится их знакомый, вскоре уже шли на свидание с ним. Парни, говорившие, что успешно пережили расставание со своими бывшими, на деле до сих пор их любили. Один мой знакомый очень много говорил о людях, которые ему якобы не нравились.
– Мне не важно, – все повторял и повторял он, а другие слышали вместо этого: «Мне важно, важно, важно». Я назвал этот феномен «законом противоположностей».
Поскольку закон противоположностей был непостоянен и ненадежен – все же иногда мы и впрямь говорим то, что думаем и чувствуем на самом деле – передо мной встала сложнейшая и несколько параноидальная задача: мне необходимо было научиться распознавать, какие слова принимать за чистую монету, а в каких искать скрытый подтекст. Вскоре я также понял, что закон противоположностей не только позволял лучше узнавать окружающих, но и давал мне самому более четкое представление о том, как окружающие воспринимают меня. К примеру, прямое изъявление моих чувств практически гарантировало, что мне не поверят.
Чтобы обозначить свою злость и досаду, требовалось переключиться в режим «мне все равно» – большинство людей поступало именно так. Для сокрытия проблем финансового характера можно было спокойно и как бы случайно обронить, что я на мели, поскольку именно так часто делали многие весьма обеспеченные люди. Если мне нужно было проявить свою уверенность, ни в коем случае нельзя было говорить о том, что я в чем-то уверен. Маститые шулера всегда говорят: «Ну, бывает, играю, вроде бы даже сносно». Успешные люди обычно заявляют: «Не бедствую». Когда я признался в какой-то момент, что я не настоящий пианист, что я самоучка и что я вовсе не заслуживаю работы пианистом, многие из окружающих, очевидно, сочли меня настоящим виртуозом.