Папа тоже посмеивался, но при этом я явственно чувствовал его растущее нетерпение. В конце концов он не выдержал и перебил комика-самоучку.
– Джош, – сказал он, – у хороших шуток есть одно важное качество – они обычно имеют конец!
Папино заявление прозвучало легко и не обидно; мы все засмеялись, включая самого Джоша, который, вполне возможно, даже не понял, что его критикуют. Папа решил воспользоваться удобным случаем для небольшого наставления:
– Конец шутки обычно называют добивкой…
Джош перебил его криком «Добивка!» и как следует врезал несчастному надувному мячу. Джош просто обожал что-нибудь бить. Его любимой игрушкой был надувной человечек для битья.
Отец посмеялся над тем, как Джош понял это слово, и продолжил свое пояснение:
– Добивка называется так потому, что она должна быть смешной и неожиданной, как удар.
Джош еще посреди этого предложения метнулся за надувным мячом, который еще полминуты назад улетел от его молодецкого удара на другой конец заднего двора. Вернувшись, он, задыхаясь от бега, спросил маму, можно ли ему пойти в дом и побить надувного человечка. Разговор про добивку явно вдохновил его на очередные боевые подвиги.
– Давай попробуем сочинить хорошую добивку, – предложил папа, рассчитывая на то, что Джошу понравится такая игра. Однако тот внезапно напрягся, готовый в любой момент то ли вспыхнуть в приступе буйства, то ли упасть на землю в истерике и слезах.
Я решил вмешаться и объяснить несколько иначе.
– Смотри, Джош, – сказал я, – закончить шутку – это как-нибудь вот так, скажем: «Я только прилетел прошлым вечером. Ох, как же руки-то устали!»
Все засмеялись, включая, опять же, Джоша, хотя я точно почувствовал, что юмор до него не дошел.
– Когда ты говоришь, что только что прилетел, все думают, что ты имеешь в виду «прилетел на самолете». А потом, когда ты говоришь, что у тебя устали руки, все понимают, что на самом деле ты имел в виду «прилетел как птица», – для пущей убедительности я изобразил руками движение крыльев. – А юмор в том, что никто не умеет так летать!
Джош заулыбался и аж заскакал на месте, а потом в точности повторил мою шутку, чему мы все дружно зааплодировали[23].
Вскоре, за очередной нашей партией в шахматы с папой, он упомянул, что пытался научить Джоша.
– Он ходил всеми фигурами как попало! – сердился папа. – Единственное удовольствие от игры он получал, сбивая фигуры с доски. – Он с искренним сожалением покачал головой. – Я ему сказал, что не стану больше с ним играть, если он продолжит кидаться фигурами, а Джош в ответ лишь засмеялся и раззадорился еще больше.