Я, надо сказать, понимал, почему папу беспокоило такое поведение. Джош был не таким, как мы, и я это видел. Я не знал, конечно, что бывает, когда младший сын не вписывается в собственную семью, но примерно представлял себе, что вряд ли это выливается во что-то хорошее[24].
Пойдя в детский сад, Джош сумел поладить со сверстниками, что встревожило нас еще сильнее. Он часто приводил домой своих друзей, они носились по заднему двору, визжали и кричали нечто невразумительное, как обычно делает большинство детей.
В 1989 году отцу окончательно надоело по часу добираться на машине от дома до работы и обратно, и в результате мы переехали из Клермонта в долину Сан-Фернандо. Я помню, как мама, сидя на диване, обнимала пятилетнего Джоша и всячески старалась его утешить – тот плакал и убивался по друзьям, с которыми ему придется расстаться, и поименно перечислял всех ребят, по которым будет жутко скучать. Мне было решительно непонятно, каким образом за полгода в детском саду можно так сильно привязаться к такому количеству людей, мне это казалось даже смешным. В итоге я приписал это явление низким стандартам Джоша.
На новом месте нам с Джошем пришлось пойти в новую школу посередине учебного года. В какой-то из дней Джош вернулся с занятий в слезах. Пав на ковер в гостиной, он поведал мне, что кто-то из сверстников пустил слух о том, что у него зеленая задница.
– У меня не зеленая задница! – рыдал он на ковре. – Моя задница вовсе не зеленая!
– Да ты меня-то не убеждай, я и сам знаю, что не зеленая, – серьезно ответил я. – А с чего они вдруг так решили? Может, они увидели зеленый ярлычок у тебя на штанах и подумали, что это твоя задница? Если так, то это, конечно, тупо, даже по меркам пятилеток[25].
Заплаканный Джош неотрывно смотрел на меня, ожидая от старшего брата мудрого совета.
– Так, ну, во-первых, – начал я. – Стыдиться тут вообще нечего. Даже если бы твоя задница и впрямь была зеленой, они все равно были бы неправы, насмехаясь над этим. Нет ничего плохого в том, чтобы отличаться от других.
Джош снова разрыдался, опровергая между всхлипами свою зеленозадость.
Я попытался успокоить его советом[26]:
– Так ты просто приведи их в туалет и покажи свою задницу.
Обретший слабую надежду Джош утер слезы.
На следующий день он снова вернулся из школы зареванным.
– Я сказал им, чтобы они пошли со мной в туалет! – причитал он. – А они не пошли! Сказали, что я просто хочу им показать свою зеленую задницу. И назвали меня «жопендрежником»!
Я покачал головой, стремительно теряя веру в человечество.