– Я и так уже стараюсь изо всех сил. Кажется, я просто плохо подхожу для такой работы.
Вначале Чарли даже хохотнул над тем, что я, по сути, только что попытался сам себя уволить, но тут же собрался и помрачнел.
– Н-да, ничего не получится, – произнес он. – Ты не ассистент. Да и в агенты ты, собственно, тоже не годишься. Ты вообще не создан для продаж. Ты творец – писатель или редактор. Я не забыл твой второй день в должности. Ты талантлив. Вот что: если тебе удастся пробиться на собеседование на какую-нибудь креативную работу, ссылайся смело на меня – я расскажу твою историю и уговорю их тебя нанять. Но только не ассистентом. Говорить буду как есть – только правду.
– Я люблю правду, – ответил я.
Отказы и отвержения были для меня привычным делом, но все же конкретно это увольнение стало для меня ударом. Во-первых, я жалел, что не смогу больше проводить время с Чарли. Во-вторых, я был глубоко не уверен в том, что смогу устроиться куда-либо еще. Я и эту должность получил чудом и исключительно благодаря доброй воле необычного начальника, которого я к тому же любил и уважал, но вот даже он осознал, что не хочет держать меня в штате.
Я рассказал одной знакомой по колледжу о том, что меня уволили после всего лишь трех месяцев работы. Она не удивилась – сказала, что еще давным-давно подозревала, что с работой мне придется туго, и посоветовала не болтать об этом увольнении.
– Ты должен производить впечатление человека компетентного, – сказала она, – даже если вовсе таковым не являешься.
Она порекомендовала мне при поиске работы в будущем опускать этот опыт в своем резюме и делать вид, будто этого случая просто не было. Я в ответ рассказал ей о том, что Чарли обещал за меня поручиться и помочь мне стать писателем.
– И ты поверил? – округлила глаза она. – Да он же просто пытался максимально мирно тебя сплавить! Ни в коем случае не указывай в резюме контакты человека, который тебя уволил, даже не думай! Это же сумасшествие!
Мысль о том, что, вполне возможно, даже Чарли мне солгал, окончательно меня добила.
Уволили меня аккурат в понедельник, так что тем же вечером я притащился в клуб, надеясь немного развеяться на открытом микрофоне.
Клуб располагался в грязном и людном уголке Ист-Виллиджа; перед входом всегда происходило что-нибудь любопытное. Как-то раз ко мне подошел немолодой битник, представившийся «сертифицированным гомосексуалистом». Он утверждал, что «обрел мудрость» благодаря «интервьюированию собственного мозга», и предложил мне прогуляться с ним в парк «как в старые добрые 60-е». В другой раз я наблюдал молодую, опрятно одетую девушку, сидевшую в магазинной тележке перед престарелым бомжом. Тот стоял, склонившись над тележкой, а она делала ему макияж. Я смотрел, как она осторожно орудовала подводкой, стараясь не делать лишних движений, чтобы тележка не поехала и не испортила бродяге «кошачий глаз». Словом, я обожал этот тупичок.