Предупрежденные своими командирами кормчие и номера расчетом корабельных «единорогов» основательно прикрылись со всех сторон щитами от стрел и дополнительно облачились в более крепкий доспех. Даже сменили, по требованию легата, свои форменные ерихонки на трофейные европейские шлемы с забралом, благо взяли неликвид с собой в качестве запасных. Так что град стрел обрушившихся на струги, их сильно уменьшенные экипажи пережили без потерь. Искусные кормчие сумели так притереть свои суда с бонам, что казавшая на вид куча лодок, на самом деле имела четкий порядок и прикрывали друг друга. Притом, что обе судовых трехфунтовок, в преддверии боя, заранее расположили на одной стороне, которой кормчий предполагал встать к левому берегу. Вот и встретила вся артиллерия стругов атакующих на челнах татар слитными залпами картечи, дополненными стрельбой из заранее заряженных пищалей, которые стрельцы поленились взять с собой и оставили на стругах. В чем командование поддержало своих подчиненных, все увеличение огневой мощи идущих в засаду судов.
Попавшие в западню команды продержались порядка четверти часа, когда идущие следом за ними яхты, огнем своих бортовых «единорогов» очистили яр от лучников и окончательно отбросила чугунными «пчёлами» ошмётки «абордажников» от атакуемых стругов, продолжая «ласкать» их «пчёлками» и далее, уже на берегу. А подошедшая пехота добила ошеломленного врага на обеих берегах и зачистила их от противника. После чего можно было объявит об очередной победы русского оружие над басурманами.
«Интересно - думал Белых, проплывая мимо приметного яра на месте битвы - здесь этот яр и поселение, если оно будет образовано около него, назовут так же, как и в нашем мире - Караульным Яром. Или сейчас все будет по другому».
Спустившийся несколько ниже по течению, относительно места сражения, караван встал на якорь для ночевки. Заодно до собирали трофеи на месте схваток, рассортировали их и привели в порядок суда и вооружение. Разобрали чучела, вынув из этих стрелоуловителей абсолютно целые, пригодные к бою стрелы, с разнообразными наконечниками, от граненных бронебойных и широких срезьнев, до тупых охотничьих на пушного зверя. Интересно какой - такой «воин» стрелял в бою таким стрелами. Или израсходовал все боевые, или их «замбоя» такие выдал, или что иное, сейчас уже на этот вопрос получит ответ было затруднительно. Зато полковой зампотыл забрал к себе в «закрома» все стрелы, заодно и превратившее в откровенное рваньё одежду с чучел. «В хозяйстве все пригодится» — ответил на упрёк в жадности отставной трибун, отрубивший двадцать лет в войсках уральского уезда и все по снабжению воинского люда.