— Вытирай, давай, — обиженно пробурчала Ира, и Слава принялся рвать туалетную бумагу, лепеча что-то в своё оправдание и намекая на то, что можно чуть подождать и повторить.
— Сам справишься.
Ира одёрнула юбку и выскользнула за дверь.
Головная боль достигла той точки, что только массируя виски можно было её хоть как-то заглушить.
«Это ничего, всегда так от этих таблеток. Сначала начнёт болеть, что караул, а потом пройдёт. Надо постараться ещё немного поспать».
Слава старался заснуть, когда в голове вспыхнуло очередное воспоминание. Кажется, едва Ира скрылось за дверью, как что-то перемкнуло в голове Славы, который в это время ещё счищал с пола улики своей неверности. В этот момент им вдруг овладела настоящая ненависть, ни на кого конкретного не направленная, хоть сейчас ему и казалось, что он ненавидел только себя. Сокрытие следов резко стало безразличным, он помочился в унитаз, совсем не стремясь к аккуратности, пнул по двери, потом повернул шпингалет, пнул ещё раз и, высвободившись из храма порока, заорал:
— Ирка — дырка! И жопа у тебя беспонтовая!
Слава закрыл голову подушкой. Хорошо, что он никогда больше не увидит тех людей снова. Правда ведь, не увидит?
После своего откровения он бросился к водке, налил себе большой стакан, выпил, что смог, остальное осталось на кухонном полу. Потом свалился на ближайший диван и, свернувшись калачиком, Слава уснул, про себя думая, что эти каникулы выдались незабываемыми.
* * *
Похмельное утро наступило далеко за полдень. Немногочисленные участники торжества вяло слонялись в поисках безалкогольной жидкости и сигарет. Без особых успехов. Кто-то довольствовался пивом, у других один вид чего-то с крепостью выше нуля вызывал рвотный рефлекс.
Слава же не мог толком вспомнить даже, как его затаскивали в машину, как он добрался до дома и лёг спать.
Сон пришёл как всегда внезапно. Снилась самая настоящая ахинея, в которой были Лиза, Матвей, Регина, Ира. Занимались чем-то глубоко неприличным.
— Слава! Я в магазин пошла. Старайся блевать аккуратнее, а то потом сам унитаз чистить будешь.
— Я блевал? — пересохшими губами поинтересовался у потолка Слава. Далее последовал звук запирающегося замка. Голова прошла. Можно было подниматься с постели, но этого дьявольски не хотелось.
Слава ворочался с бока на бок, пытаясь ещё хоть немного поспать, но это никак не получалось. Пришлось вставать. Он заставил себя забраться в душевую кабинку и долго стоял под струями воды, стараясь вообще ни о чём не думать. Желудок протяжно ныл и требовал незамедлительной кормёжки. Не обременяя себя одеждой, Слава прошёл в кухню, налил себе ледяного апельсинового сока и с каждым глотком всё больше приходя в себя, старался понять, что ему делать со своей жизнью дальше.