— Ясно. Очень интересно, но давай начистоту. Почему Серёжа бросился с крыши?
Славе этот вопрос тотчас показался неизмеримо грубым и вызывающим. Он хотел, чтобы отец немедленно влепил ему звонкую затрещину, но тот лишь отвёл взгляд и замолчал.
— Значит и ты не хочешь слушать мою историю? — Он разглядывал пол, когда задавал этот вопрос. От этого его вид вдруг снова принял очень жалкое выражение. Слава старательно глушил в себе все позывы дальнейших насмешек над отцом, сейчас важнее всего было услышать правду о Серёге.
— Как-нибудь в другой раз, — глухо отозвался Слава. — Почему он спрыгнул с крыши?
— Потому что он был наркоманом. Что-то, видать, померещилось ему под кайфом, поэтому он и спрыгнул.
В этот момент музыка в зале притихла, выжидая паузу для следующей композиции. Слова отца звенели на весь ресторан, на всю улицу, на весь город, на весь мир. Они звенели в ушах Славы. Он никак не мог в это поверить. Помятый и брошенный вид отца заставлял отбросить должные сомнения в искренности его слов, но это была далеко не та правда, знание которой освобождало. Это была та правда, которая била под дых, ошеломляла и забирала дар речи.
Слава с открытым ртом наблюдал, как отец пьёт вино и молчит. Тишина затягивалась, нужно было хоть что-то сказать. Слава было открыл рот, но отец его опередил.
— Да. К сожалению, это правда, с которой я до сих пор не могу смириться. Это правда, которую словно ждала Света. Понимаешь, она оставила нас с ним вдвоём! Просто исчезла, оставив невнятную записку. Она просто бросила нас!
Слава не мог понять — отец сейчас говорит всерьёз или пытается сгладить впечатления сына о правде?
— Я прожил с ней четыре года, но так и не смог узнать её, понимаешь? Я её бросил, я сбежал, я не смог? Это всё враньё, только ради того, чтобы ты рос счастливым. Я взял на себя эту жертву ради Серёжи, который лишился матери. Что уж тут говорить? Бремя материнства никогда не было для неё хоть чем-то значимым. Её всё это цепляло за нашу землю, душило. Она просто не могла смириться. Хотя бы раз — просто смириться. Она решила убежать.
— До или после того, как ты встретил маму?
— До! Конечно, до. Я не смог бы уйти от неё…
— А от мамы, значит, смог?
— Не в этом дело, — махнул рукой отец, — мы исчерпали друг друга. Мы выполнили свою задачу — воспитали тебя. Что нам ещё делить друг с другом, когда нам трудно и смотреть друг на друга?
Слава замолчал. В голове что-то застучало с невиданной доселе силой. Этот день нужно было просто раскрашивать чёрным маркером на каждом календаре, который он встретит за свою жизнь.