— Ага, — рассмеялась Регина, не отрывая взгляд от экрана, — у нас с тобой денег только на романтический ужин осталось. Шаурму из ларька вином запивать будем?
— Какие мы привереды! Не передумала ещё завтра пробежаться?
— Посмотрим по состоянию. Во, Матвей ответил.
Слава пожал плечами, аккуратно присел на сиденье мопеда. Протёр рукавом боковое зеркало, хоть в этом и не было нужды, сбил угол обзора, принялся его выравнивать, упрекая себя за то, что никак не мог избавиться в жизни от кучи дурацких и ненужных действий. Как, например, вытирание невидимых пятнышек или этот винный вечер с Региной, который ещё непонятно во что мог перерасти.
— Слушай, спроси у него, можно я эту бандуру в его падике оставлю?
— Пфф, у него закрытый двор, хоть на всю ночь оставляй — утром там же стоять будет, и в том же виде. Кому сдалась твоя железяка?
Слава на секунду вспыхнул от негодования, но оно тотчас прошло. Сразу вспомнился отец, для которого Слава всё же смог придумать конкретные поводы для злости. Всё-таки, в чём-то Регина права. Это просто железяка, которой отец пытался купить его расположение. «Неужели, он правда надеялся, что я пожму ему руку, пожелаю счастливого пути, обниму на прощание и так просто отпущу его в новую жизнь? Законченный эгоист. Всю дорогу только о себе и думает».
— Напиши ему всё-таки, — буркнул Слава.
— Ладно.
Следующие пару минут они стояли в тишине, разбавляемой звуками приходящих к Регине сообщений. Слава закурил, разглядывал входящих и выходящих из магазина людей. Уже ощутимо стемнело, на витринах зажглись гирлянды, поздравлявшие всех с днём Победы. Всегда после этого праздника время до лета проносится обидно быстро. Слава уже пообещал поехать на дачу Роминых предков. Намечалась грандиозная туса, которую нельзя было пропускать. Отчего-то сейчас Славе нестерпимо захотелось отказаться и не ехать туда. Там наверняка будет Оля, будет куча незнакомых людей, но при этом, всё вокруг будет казаться нестерпимо притворным, показушным и жалким. Дворовая компания стремительно распадалась в последнее время. Люди, чьи лица Слава раньше видел каждый день, с которыми они по детскому опьянению клялись друг другу в вечной дружбе, теперь всё чаще старались делать вид, что не узнают Славу на улице. Собственно, так же делал и он сам, и каждый раз молчаливо одобрял эту нарочитую невнимательность.
— Ну всё, можно ехать.
— Узнала про мотор?
— Он выйдет и договорится, чтобы ты в подземке оставил.
— Серьёзно? Крутяк! — в очередной раз Слава несколько смутился таким хорошим отношением Матвея к нему.