— Идиотка малолетняя. На что тебе так много? Ты понимаешь, что мы со дня на день съезжаем и у нас каждый рубль на счету?
— Да, заливай. Съезжаем, да всё съехать не можем, — себе под нос сказала Лиза. Мать наверняка всё слышала, но промолчала. — С одноклассниками мы встречаемся сегодня. На дачу к одному собираемся. Я говорила, так-то.
— Ну и чего ты там собралась делать? Серёга отпустил тебя?
— Ага, это я у него сперва разрешения должна просить? А вы мне тогда нахрена вообще? Бесполезный придаток.
Мать закрыла рот ладошкой. Лизу передёрнуло от отвращения к этой театральщине. Отец быстро стал багровым. В последнее время он стал напоминать ей дядю Вернона из Гарри Поттера. Лиза накинула на себя домашнюю футболку и влезла в старенькие, узкие шорты.
— Ну-ка извинись, дрянь!
— Сейчас, Серёге позвоню, у него разрешение спрошу. Пройти дай!
Отец встал на пороге её комнаты, преграждая путь к ванной.
— Ты что, сука, себе позволяешь тут?! — взревел он, схватил её за горло и придвинул к ней надутое гневом лицо. Мать тут же бросилась на защиту дочери.
— Саша, пусти её! Ты что делаешь, у неё ведь Последний звонок сегодня!
Вряд ли именно этот аргумент показался отцу наиболее убедительным, но он тут же ослабил хватку, позволив дочери вырваться.
Лиза осела на пол, обиженно сопя и потирая горло.
— Мудак старый, совсем уже охренел, сука! — хрипела она, стараясь справиться с кашлем.
Мать увела внезапно скисшего отца из комнаты. Лиза прекрасно поняла, что заставило его отца остановиться. Если бы он попортил товарный вид, а Лиза бы рассказала об этом своему покупателю или, не дай бог, ушла бы насовсем, все его инвестиции мгновенно бы обрушились. Он остался бы ни с чем.
В Лизе кипела злость, она готова была прямо сейчас идти до конца, заставив отца наконец допустить фатальную ошибку. Они сжимала внутри себя этот кулак злобы для главного удара, и он почти сжался, как вдруг наткнулся на невидимую преграду и вновь превратился в ладонь. Лиза ушла в ванную, с презрением к себе понимая, что этой преградой была дикая, глупая, предательская, но любовь.
Когда через час она готова была выходить, отца дома не было. Её провожало заплаканное лицо матери. И пара крупных купюр на журнальном столике в прихожей. Она собрала их и засунула в карман. Потом всё-таки повернулась к матери.
— Да иди уже сюда. Обниму, так уж и быть…
* * *
Родя специально завёл будильник на раннее утро, хоть у него и был выходной. Он хотел встретить Славу и поговорить с ним на трезвую голову. Он знал, во сколько у них начинается Последний звонок и за полчаса до него уже сидел на лавочке у Славиного подъезда. Утреннее солнышко приятно грело, чирикали птицы, сигареты уходили одна за другой.