У женщин картина более отрадна. В 1850 году они жили в среднем на 2 года дольше мужчин, а к 1961 году разница возросла до 7 лет. Продолжительность жизни цветного населения Соединенных Штатов несколько меньше, но я убежден, что для этого нет никаких врожденных причин. Просто они обычно занимают более низкую ступеньку на социальной лестнице, поэтому испытывают больше экономических трудностей. (Если кому-то непонятно, почему негры в наши дни проявляют такую большую активность, советую вспомнить об этих семи годах.)
Но даже если мы будем говорить только о белом населении Америки, все равно рекорд по продолжительности жизни принадлежит вовсе не нам. Думаю, что близко к рекордным цифрам население Норвегии и Швеции. Судя по последним данным, которые я смог найти, мужчины Скандинавии живут 71 год, а женщины — 74.
Изменение продолжительности жизни вызвало изменение в социальной культуре. В прошлых веках старый человек был явлением чрезвычайно редким, почти феноменом, живым свидетелем исторических событий прошлого, кладезем знаний и хранителем традиций. Преклонный возраст всемерно почитался. В некоторых странах, где продолжительность жизни поныне невелика, старые люди и сейчас пользуются большим почтением.
Возраст также может вызывать опасения. Вплоть до начала XIX века рождение ребенка было процессом небезопасным, далеко не всем женщинам удавалось его пережить. Поэтому пожилые женщины встречались даже реже, чем старики-мужчины. Беззубые, морщинистые старухи казались странными и пугающими. Должно быть, именно этим объясняется распространенная в прошлые века боязнь ведьм.
Сейчас старые женщины и мужчины встречаются одинаково часто, никого не удивляют и не пугают. Что ж, это хорошо.
Возможно, кто-то решит, что продолжительность жизни возрастает так быстро и неуклонно, что нам остается подождать какой-то век, и люди станут жить не меньше 150 лет. Увы, это не так. Если не будет сделано революционных открытий в медицине и гериатрии, придется смириться с мыслью, что мы, пожалуй, достигли своего предела.
Когда-то в юности я прочитал аллегорию, произведшую на меня неизгладимое впечатление. Всю свою сознательную жизнь я о ней помнил. Сейчас я уже не могу повторить ее дословно, а жаль. В ней речь шла о следующем. Смерть — это лучник, а жизнь — мост. Дети, рождаясь, ступают на этот мост и начинают его перебегать, постепенно взрослея. А Смерть стреляет по ним из своего лука. Сначала ее цели очень маленькие, они бегают, в них трудно попасть, поэтому только случайный ребенок оказывается пораженным стрелой и падает с моста в простирающийся под ним туман. Но люди идут дальше, и Смерть получает уже более крупные и легкие цели, но все же временами стреляет мимо. К концу моста подходят только немногие пожилые люди. Они уже вплотную приблизились к Смерти, и она никогда не промахивается. Поэтому ни один человек еще не перешел мост, и никто не знает, что лежит на другом берегу.