— Мы русские, из города. Никак к себе на станцию выйти не можем, заплутали в лесу. А зовут меня Олегом, его Максом, и его Андреем.
После некоторого молчания старый вождь проговорил задумчиво:
— Наши охотники далеко за дичью ходят, да и менять шкуры на оружие и разную мелочь также к соседям ходят, но ни такого племени, ни земли «Станция» не слыхали. Видно вы и в самом деле издалека, поэтому и не знаете наши леса.
«Вот это приплыли! — мысленно присвистнул Олег, пытаясь переварить услышанное. — Они здесь чё, мухоморов объелись что-ли?!». Макс, сдерживая Андрея, готового взорваться от негодования, и потирая лоб от напряжения, сказал:
— Да, уважаемый Луд, мы на самом деле издалека и хотели бы выйти к большому селению. И будем очень благодарны вам за помощь.
— Что ж, я дам вам завтра провожатого, он проводит вас до дарвенских владений. Там много селений и до града Белогоча вы дорогу легко найдете. А сейчас прошу к столу в мой дом. Скоро закат, а дела лучше с утренней зарей решать. — и старик направился в толпу, давая всем понять, что пора расходиться. Родовичи расступились, пропуская путников, и с крайней неохотой побрели по землянкам, видно не часто здесь гости бывают.
Вскоре друзья в сопровождении Луда и его сына подошли к большой полуземлянке, которая имела почти квадратную форму. Та ее часть, что выступала над землей, была невысокой, в длину стены имели около четырех метров и венчались крышей, выложенной еловыми ветвями. Внутрь вела маленькая лестница. Первым спустился старик, потом парни, а уж следом за ними его сын. В распахнутую дверь повеяло мясным ароматом, напомнившим путникам, насколько они проголодались. Внутри их встретили две молодые девушки в рубахах и юбках поверх них. У одной из них на голове был повязан платок («наверное это жена молодого вождя», — подумал Олег), а у другой светлые волосы были распущены и спадали до пояса, лишь тонкая тесемка вокруг головы не давала им разлететься по своему усмотрению. Сама землянка была выложена из толстых бревен, а пол выстелен тонкими жердями, плотно подогнанными друг к другу. Часть помещения отгораживалась висящей шкурой медведя, по всей видимости для молодых. В другом углу располагалась глиняная печь, больше похожая на восточный тандыр. Вдоль стен стояли лавки, а по середине стол, на котором уже были расставлены глиняные плошки с деревянными ложками внутри.
— Проходите к столу, дорогие гости. Чем богаты, тем и рады. — пригласил их старый Луд. — А это хозяюшки наши: моя невестка и дочка.
Парни поклонились смутившимся девушкам, смотревшим на них как на неведомые существа. Но свое дело они знали: только вошедшие сели за стол, как они тут же поставили перед ними горшок с супом и кувшины с водой и, судя по запаху, с медовухой. Подали и чашки. Луд зачерпнул ложкой из горшка кусочек мяса и бросил его за печь, туда же плесканул из кувшина. После этого старшая из девушек разлила всем по плошкам суп, а младшая вина.