Вскоре и селяне, и ремесленники обоих княжеств стали звать Олега не иначе как князем. Воевода лишь устало отмахивался, отчаявшись объяснить им, кто он есть на самом деле. Зато счастливая Олана радовалась тому, что Олег, не замечая того сам, взвалил на себя все княжеские дела, предоставив ей лишь официальную часть. Правда ее огорчали его постоянные поездки, скрашиваемые короткими незабываемыми встречами, но княгиня очень надеялась, что с наступлением дождей и холодов муж будет больше ей уделять своего времени. Но на деле все оказалось по-другому.
* * *
К Листопаденю основные работы были закончены повсюду. Зачастившие холодные дожди превратили дороги в непроходимое жидкое месиво. Даже торговый люд предпочитал сидеть дома, дожидаясь первых морозов и снежного настила. Оказавшись не у дел, Олег разом сник. Олана не могла упрекнуть мужа в невнимательном отношении к ней, но она видела, как внутренние мучения съедают дорогого ей человека. Но как ни пыталась она вывести его на откровенный разговор, ничего у нее не получалось. Олег отделывался шутками или просто упрямо молчал, все больше замыкаясь в себе. Он стал избегать друзей, все реже появляясь у Божара, зато все чаще уходя к уединившемуся в лесу Вочаре. Старый жрец срубил себе небольшую избушку в глубине густого ельника не слишком далеко от Белогоча, и там проводил свои дни, питаясь только тем, что посылал ему щедрый лес. Олег иногда по седмице засиживался у него, беря с собой лишь Кушку, да и то только потому, что от мальчишки не было сил отвязаться. Остальные дружинники бесцельно слонялись по городу, злясь на столь неожиданно представившийся отдых, похитивший их воеводу.
— Все маешься? — усмехнулся Вочара при виде «всеобщего» воеводы, входящего в избу, тот лишь согласно кивнул головой. — Ну, садитесь к столу. Я как раз зайца вчера изловил, сейчас отпробуем.
— Спасибо за угощение, только что-то не хочется. Вон пусть Кушка за двоих уминает, он растет, ему надо.
— Есть всем надо. Я вот тоже не от хорошей жизни сюда подался, но голодом себя не морю.
Вочара быстро налил в глиняные чашки горячего супа, положив в каждую приличный кусок зайчатины. Кушка аж сглотнул слюну при исходящем от супа аромате. Старик всегда умел превратить любую приготовленную им еду в волшебство.
— Ну, рассказывай. — видя, с каким безразличием Олег подносит ложку ко рту, Вочара отложил свою тоже. Готовый к этому вопросу, воевода пожал плечами, словно говоря, что рассказывать-то нечего.
— Ты сам себя-то раньше времени не хорони, а если есть что на душе, так выскажи. Ко мне вон заходит иногда «бурый хозяин леса» полакомиться, так мы с ним тоже по душам разговариваем. Я ему жалюсь, а он подрыкивает.