Когда слияние душ и тел несколько пригасило наше возбуждение — так и не утолив его, однако, до конца — мы покинули площадку, освободив её для новых стремящихся поднять градус отношений пар. Ощущение пережитого единения не позволило сразу пройти за столик. Девочки были взбудоражены, задумчивы, погружены в себя. Недавнее эмоциональное цунами не желало отпускать, когтями послевкусия вцепившись в разомлевшие души. Так и стояли, чуть в стороне, у массивного окна, выходящего на балкон. В непринуждённых позах, мило беседуя, мы теперь вряд ли производили впечатление того любовного треугольника, что рисовали в танце. Разве что лёгкие ласки то и дело соскальзывающих на торс женских ладошек, и мои ответные — по бёдрам и рукам — не терпели двоякого толкования.
Хотя… на деле именно эти лёгкие, невесомые касания имели ценность, слова же были всего лишь их звуковым сопровождением. За те полчаса, что мы снимали напряжение, смогли лишь едва-едва утолить первый голод. Любвеобильность республиканок была притчей во языцех, чего уж говорить о единственном на всю стаю коте… Мы откровенно кайфовали, прекрасно понимая, что ещё не единожды за сегодня сорвёмся в этот извечный танец тел и душ. А потом нас самым бессовестным образом прервали…
— Девушка, можно тебя пригласить на танец? — раздался из-за плеча весьма нетрезвый голос.
— Вы это мне? — поинтересовался оборачиваясь, отчего кошки зафыркали, но вмешиваться пока не стали. Развлекались.
Для нашего собеседника мои слова не стали чем-то из ряда вон. В состоянии осины под сильным ветром он вообще утерял всякую критичность.
— Да нет, мужик, я вижу, что ты… мужик. Я вот этой черноволосой милахе… — указал тот на Вик, которая, в отличие от Тиш, оказалась от меня чуть поодаль.
Внимательней вглядевшись в нежданного собеседника, я лишь утвердился в первом впечатлении: тот был чудовищно, просто до неприличия, пьян. Молодой совсем парень, едва разменявший второй десяток, а туда же! Как он вообще собирается танцевать с кошками в таком состоянии? И нафига он им такой сдался? Тут же координация движений и рядом не валялась, не говоря уже о пластике или мастерстве. Ему бы в постельку, а не на девочек заглядываться. Или парень просто ищет, кто бы его уложил и колыбельную спел? Вряд ли беспокоить валькирий по такой малости — хорошая идея.
— Вообще-то женщины заняты… — попытался достучаться до остатков разума юного самоубийцы.
— Обе?.. — немного опешил парень. — Да ладно! Так не бывает!
— Я похож на клоуна, чтобы развлекать тебя дешёвой шуткой?
— Ну… твой наряд… — форма валькирии в мужском исполнении явно не производила на обывателя нужного впечатления, упорно не ассоциируясь со страшными десантницами. Видимо, из-за пола носителя. — Дай я с девушкой сам поговорю. Не влезай.