И протянула мне свою руку, ладонью вперёд. Я вытянул свою в ответ. Две ладони, две проекции чувств, соприкоснулись… Напоследок озарив всё вокруг светлой улыбкой, леди отключилась. А я ещё несколько минут стоял, глупо улыбаясь. Вот тебе и Высшая Ордена… Извращённая Псионом республиканка… Как же всё сложно, на самом деле! Как неоднозначно! Но у меня есть чёткий понятный ориентир в этом социальном море — мои женщины. Кошки.
Илине нужна помощь. Она озвучила свою просьбу через Рану, посчитав это, почему-то, наиболее соответствующим моменту. Хотя… Помнится, на Земле первые фигуры регионов или министерств тоже решали все скользкие вопросы через замов. Видимо, есть в этом что-то важное, сакральное, отчего нельзя просто в постели сказать: «Милый, сделай для меня то-то и то-то. Пожалуйста!» Нужно проявить некоторую официальную неофициальность, так сказать. Обратиться через того, кто уполномочен решать подобные вопросы. Я ведь сейчас тоже буду выступать не любовником Высшей, а Полномочным представителем Ордена в стае и на планете. Поэтому когда надо — неофициальная просьба на ушко в постельке, а когда нужно — полуофициальное обращение через своего зама. Нелогично, но такова жизнь. Традиции, психология, большая политика — всё здесь собралось в одном месте, обретя вполне конкретную форму. И пусть эта просьба по форме столь неоднозначна, по сути она остаётся всё той же просьбой на ушко, в постельке. Я это понимаю. Она это понимает. И оба мы понимаем, что никуда нам друг от друга не деться, будем помогать, пока дышим. Так что я отбросил ненужные рефлексии и уверенной походкой направился вперёд, на новую встречу с мэром. Надеюсь, на этот раз более конструктивную, ибо что-то подсказывало, что мужик хорошо запомнил урок и будет в этот раз значительно рассудительней. Осталось лишь убедить его в своей правоте и в неправоте его самого.
Господин мэр ответил сразу, не пришлось даже задействовать высший приоритет сигнала. Выслушал просьбу о встрече наедине. Без возражений принял предложение подхватить его от мэрии на стайном катере. Согласовали время — через полтора часа. Все переговоры не заняли и двух минут, так что оставалось ещё время на подумать.
Итак, что мы имеем? Во время нашего достопамятного разговора господин Скорэль был сама рассудочность. Мои девочки тоже не спешили форсировать и давить, казались мягкими и пушистыми; мило пили чай и вежливо участвовали в мужской беседе. От них не веяло ощущением ментального нажима, не было даже намёка на какие-то не озвученные вслух требования. Кошки полностью вверили мне этот разговор, оставив себе роль стороннего наблюдателя. Разве что часть сестёр с первого этажа убыла по своим валькирьим делам, да Милена временами отвлекалась на свои голограммы, держа руку на пульсе стайных дел за пределами мэрии.