— Не пора ли вам отдыхать, Клара? — муж поднял глаза от бумаг и посмотрел на меня. — Вы выглядите усталой.
— Да, после ужина слипаются глаза, — я зевнула в ладошку. — Как же хочется домой…
— Нас не было меньше суток, — улыбнулся Филипп и, поднявшись, протянул мне руку. — Прошу вас.
Я взялась за нее и очутилась в его ласковых объятиях.
— Для меня эти сутки оказались вечностью, — прошептала я. — Вот уж не думала, что я такая домоседка.
— Вы не домоседка, дорогая. Просто «Темный ручей» стал для вас таким же родным, каким он является и для меня. Завтра мы уже будем там, и вы снова окунетесь в свои бесконечные идеи и далекоидущие планы, — муж провел меня к кровати и уложил под одеяло. — Отдыхайте, я скоро присоединюсь к вам.
Конечно же, Хенни была в восторге и, обнюхав все пузырьки, сказала, что аромат фиалки ей нравится больше всего. А вот мне нравился запах пальмарозы — тонкий, изящный, леденцово-пряный, с легкими оттенками аромата розы и герани и я сразу решила, что мое мыло будет именно таким.
Объяснив кузине свою идею, я вызвала в ней неописуемый восторг — Хенни загорелась так, что готова была сию минуту бежать и варить мыло. Но не хватало одного маленького нюанса — мне нужен был штамп, чтобы делать оттиск на готовых, не до конца застывших брусочках.
С этим мне помог Фрост. Выслушав меня, старик задумчиво пожевал губу, а потом сказал:
— Нет ничего проще, ваша светлость. К вечеру я вам сделаю из дерева то, что вы хотите. Нарисуйте мне, что должно быть на выпуклой части, это не займет много времени.
С полчаса я придумывала, как украсить свою букву «К» и наконец, из-под пера вырисовался красивый вензель, с несколькими лепестками на верхней ножке. Именно то, что нужно — не вычурно, а вполне изящно и со вкусом.
Осталось только предупредить Гуду, Мию и Либби, что мы будем варить мыло, ведь самой мне это будет тяжело делать.
Мия шила, сидя на кухне возле очага, Гуда дремала с половником в руке, которым помешивала суп, а Либби месила тесто на пирог с мясом.
— Женщины, завтра мы будем варить мыло! — с этими словами я появилась в дверях кухни и Гуда чуть не уронила половник в кастрюлю.
— Господи, как вы меня напугали, ваша светлость! — воскликнула она, хватаясь за сердце. — Ох, аж в боку закололо!
— Что ты делаешь ночами? — пробурчала Либби, поглядывая на повариху хитрым взглядом. — Вчера вечером, возле твоей комнаты я видела старину Фроста…
— Сплетница! — воскликнула Гуда и, покраснев, принялась так активно мешать половником суп, что бедная кастрюля издала протяжный стон. — Взялась выдумывать!