— Прошу прощения, но мы вынуждены попрощаться с вами. У нас еще много дел. Приятно было повидаться, баронесса.
— Я тоже была рада видеть вас… Филипп, — ответила баронесса, и нужно было быть полной идиоткой, чтобы не замечать откровенного флирта. — Всего хорошего.
Она проплыла мимо, обдав нас приторным цветочным ароматом, и граф с улыбкой спросил:
— Ну что, идем искать куклу?
— Да, конечно, — ответила я, чувствуя, как хорошее настроение покидает меня, и он тоже почувствовал это.
— Что-то случилось? Ваши глаза потеряли блеск, Клара.
— Вам показалось, ваша светлость, — я даже постаралась улыбнуться, но это вышло натянуто и вяло.
— Вы расстроились из-за этой женщины? — он с легкостью раскусил меня. — Ответьте.
— Нет, с чего вы взяли? — чересчур поспешно сказала я, и Филипп остановился, чтобы взглянуть в мои глаза.
— Запомните, дражайшая супруга, вы — единственная женщина, на которую мне хочется смотреть, — он был серьезным и искренним, говоря это. — Мое сердце принадлежит вам, с того момента, как я увидел вас в карете с ножом в руке. Никогда не сомневайтесь во мне.
— Хорошо, — я снова ощутила прилив странной слезливости, хотя какая нормальная женщина не расчувствовалась бы услышав такие слова?
Мне хотелось спросить его о баронессе, но я не стала, боясь показаться ревнивой и навязчивой. В конце концов, у каждого есть право на прошлое и нечего ворошить его, тем более, после таких слов. Мой муж практически признался мне в любви.
Мы двинулись дальше и чувство испорченного настроения, сменило ощущение некого единства между нами — доверия, крепким ростком, пробивающимся сквозь остатки невидимых стен.
День подошел к своему концу и уставшая, но довольная, я сидела возле камина, а Филипп пил вино, просматривая какие-то бумаги.
Кукла для Полин, стояла на каминной полке и я не уставала рассматривать ее, зная, что девочка будет в восторге. Пусть мне пришлось основательно потратиться на подарок, но некоторые вещи не могли измеряться деньгами. Стоило представить радость в глазах малышки, как все остальное становилось мелким и незначительным.
На кукле было симпатичное платье до мельчайших деталей повторяющее настоящий наряд, а на голове красовался кружевной чепчик, из-под которого виднелись темные локоны. Кукла была деревянной, ножки и ручки у нее сгибались, а чудесная прорисовка лица, делала ее очень живой и яркой.
Я сразу же подумала, что игрушку нужно хорошенько спрятать, чтобы маленькая проныра не нашла ее раньше времени. Возможно даже в комнате Филиппа, ведь Полин часто играла у меня и не хотелось бы испортить сюрприз.