Не пробиться, это он понял сразу, едва лишь заняв причитающееся ему в нефе место рядом с другими рыцарями. Даже если каким-то образом ему удастся покинуть собор, не превратившись в груду дымящегося железа, братья-монахи неизбежно возьмут свое. Единственная нить, связывающая остров с сушей – это паром. Превосходная мишень для всех орудий монастыря.
- Иисус говорит – воскреснет брат твой…
Гримберт вздрогнул, услышав резкий хлопок, так похожий на выстрел. И с опозданием понял, что издала его захлопнутое в скрюченных руках приора Герарда.
- Хватит, - неожиданно четко произнес он, глядя на толпу сверху вниз, - Довольно. Я могу читать дальше. Про камень, который откатили от пещеры. Про Лазаря, которому Иискус сказал: «Лазарь! Иди вон!». Но многие из вас и без того знают Евангелие на память. Едва ли вы находитесь здесь потому, что хотите услышать его еще раз. Чего же вы хотите? Зачем явились?
По толпе прошел взволнованный шелест, беспокойный и нечленораздельный. Гримберт видел, как паломники недоуменно озираются – резкий переход приора вывел их из привычного состояния молитвенного транса.
- Я скажу вам, почему вы в Грауштейне, - Герард отложил громоздкое Евангелие и провел скрюченными почерневшими пальцами по стеклу раки, - Вы здесь из-за чуда.
Из толпы вырвалось несколько возгласов, быстро утонувших в ее беспокойном клекоте.
- Вы ждете чуда. Вы явились, чтобы прикоснуться к нему. Приникнуть. Не понимая ни природы чуда, ни его сути, вы рефлекторно желаете обладать им, идете на его зов. Как голодные псы, ощущающие запах несвежей кости.
Лишенные век глаза приора Герарда казались выпученными и потемневшими, как несвежие маслины, но Гримберту показалось, что сейчас они различают каждого из многотысячной толпы в соборе, включая его самого, съежившегося внутри стальной скорлупы.
- Так давайте же. Вот оно! – Герард сделал короткий, как выпад кинжалом, жест в сторону раки, - Вот чудо, которого вы так алкали. Попросите у него того, что собирались, отправляясь в Грауштен! Ты, попроси пятку Святого Лазаря, чтоб она исцелила чирьи на твоем лице! А ты, в дурацком шапероне, попроси у нее вернуть зрение. Что-то еще? Просите, просите смело, это же чудо Господне! Попросите у него здоровья, как у графа, чтоб в ваших жилах вновь текла живая кровь со свежими эритроцитами! Попросите золота, чтобы не есть до конца жизни картофельные очистки, запивая радиоактивной водой! Смелее! Попросите защиту от баронского произвола и зависти соседей! Ну!
Гримберт ощутил, как дрожь прошла даже по литой рыцарской шеренге. Слова, сказанные Герардом, не просто распаляли паству, они жгли изнутри, вырывая из сотен глоток протяжный вздох.