- Три дня марша без передыху любой доспех утрясут так, что гайки полетят, - проворчал Берхард, ведший мулов впереди, - Не сиделось тебе в Провансе, мессир? Девки там свежие и душистые, как сено, погреба ломятся от снеди, а дворяне ленивы и беспечны, как ожиревшие коты. Пора урожая наступает… Сколько подвод мы бы успели перехватить? Сколько пустующих замков тряхнуть? А тебя, значит, на север потянуло? Мощам святым поклониться? Ну вот и хлебай, что налито.
- Даже раубриттерам полезно помнить о своей бессмертной душе! – с улыбкой заметил Гримберт, - Чем тебе не нравится север?
Берхард нахмурился, помогая мулу за узду миновать глубокую промоину, образованную отпечатком чьей-то рыцарской ноги. Отпечатков было много, причем свежих, так что мулам приходилось несладко.
- Паршивый край, - буркнул он, - Холодно и мокро, что зимой, что летом. Все хиреет из года в год, земля преет и гниет, а солнца здесь и подавно сорок лет не видали. Как по мне, отсюда даже разбойники давно удрали без оглядки.
Гримберт смолчал, хотя внутренне был согласен с оруженосцем.
Дорога к побережью, по которой они спускались, была столь извилиста и крута, что он с трудом удерживал «Судью» от сползания на залитую жидкой грязью обочину. Еще недавно эта дорога была захиревшей горной тропой, но многие сотни ног, копыт и колес в короткое время превратили ее в нахоженную колею. Сколько людей прошло здесь за последние дни? Тысячи, судя по этим отпечаткам. Тысячи паломников, устремившихся на зов истинного чуда, пробудившегося в Грауштейне. Тысячи оборванных бедолаг, согласных идти на край света, лишь бы обрести милость Святого Лазаря. Но к ним Гримберт, в отличие от доспеха, жалости не испытывал.
В одном месте грязи оказалось столько, что ему пришлось смести бронированным плечом несколько сухих деревьев, чтобы Берхард смог соорудить из них небольшую гать. Это не улучшило настроения оруженосца ни на грош.
- Завязнешь в этой грязи – не жди, что вытаскивать тебя буду, - ворчал он, ожесточенно работая топором, - так и утонешь здесь, паучье отродье. Не знаю, что там за чудеса эта пятка показывает, как по мне, уже чудо, что ты сюда своим ходов дошел. Три дня без остановки, чтоб тебя!
- «Судье» не привыкать к передрягам, - Гримберт мысленно похлопал доспех по щербатой серой броне, - Он у нас тертый старик.
- Это консервная банка, - огрызнулся Берхард, - Ты не хуже меня знаешь, что он едва на ходу. У тебя снова барахлит внутренняя энергосеть. Малейший скачок напряжения в ней, и половина внутренних узлов выходит из строя. Хочу посмотреть, как ты взвоешь, оставшись в разгар боя без целеуказателя или радара…